Веки Кесси затрепетали, и она приоткрыла глаза. Однако все было словно затянуто серой пленкой. Собрав силы, она сражалась с бесконечной усталостью — уж очень ей хотелось взглянуть на малыша.
Габриэль поднял глаза, как раз когда она пыталась приподняться на локте, дрожа от усилия и слабости. Когда это ей не удалось и она без сил опустила голову на подушку, в глазах у нее блеснули слезы. И с ним самим творилось нечто странное: будто она протянула свою слабую руку и взяла его сердце в ладонь. Уже через секунду он склонился к ней, чтобы она смогла как следует полюбоваться малышом.
— С ним… все в порядке?..
Габриэль едва расслышал ее шепот.
— Ну-у, я вижу десять пальчиков на двух руках, десять на ногах… Его, конечно, нельзя назвать упитанным, но, на мой взгляд, он чудесный и красивый малыш.
Улыбка лишь слегка растянула утолки ее губ. Все ее страхи улетучились, силы иссякли. Она закрыла глаза и уснула.
Когда Кесси проснулась, в окна щедро светило послеполуденное солнце. Она пошевелилась и слегка поморщилась, повернувшись на бок. Глория тут же подскочила к ней с подносом-
— Как раз вовремя, миледи! Не хотите подкрепиться?
— Ох, кажется, я просто умираю от голода!
Кесси и сама удивилась, какой у нее разыгрался аппетит. Она выпила до капли наваристый бульон и до крошки съела свежий хлеб. После того как Глория помогла ей умыться, причесаться и сменить ночную рубашку, она почувствовала себя более уверенно.
— Мой муж дома?
— Да. Кажется, он в кабинете. — Служанка весело прыснула. — Видели бы вы его вчера, миледи. Раздулся от гордости, как павлин. Вот попомните мое слово, он будет таким отцом, каких поискать! Доктору пришлось просто отнимать у него малыша, чтобы осмотреть его.
Та-ак, значит, Габриэль доволен своим сынишкой… Частичка ее страхов тут же улетучилась. Может быть, это было и глупо, только она в глубине души побаивалась, что Габриэль может отказаться от сына. Она с тоской посмотрела в угол, куда поставили симпатичную колыбельку. Отсюда Кесси видела лишь выглядывавшую из-под байковой пеленки темноволосую макушку.
Как раз в этот момент тельце под пеленкой дернулось. И жалобный вопль буквально оглушил ее и Глорию. Служанка весело расхохоталась, заметив радость и удивление в глазах хозяйки. Кесси оперлась на локоть и с любопытством смотрела, как служанка ловко меняла малышу пеленки. Она уже почти справилась с этим, когда в дверях появилась высокая фигура.
Габриэль, видимо, недавно принял ванну и побрился. У Кесси сразу подскочил пульс. Его волосы поблескивали от влаги, и до нее донесся запах его одеколона. Глория выпрямилась и прижала плачущего малыша к плечу. Габриэль молча поманил ее пальцем, и служанка послушно вручила ему сверток с новорожденным. Чудесным образом малыш мгновенно успокоился, попав на руки к отцу. Служанка сделала книксен и исчезла. Кесси даже не заметила этого, ибо ее глаза приклеились к парочке, шедшей к ней.
Габриэль уверенно держал малыша и беседовал с ним:
— Думаю, твоей мамочке хочется познакомиться с тобой поближе, мой маленький лорд.
В серебряных глазах совершенно определенно сияла нежность. Габриэль подал ей малыша.
Кесси даже не почувствовала, как он слегка коснулся ее руки, передавая сверток. Габриэль был забыт, все отошло на задний план, как только руки ощутили вес крохотного тельца, головку которого она удобно устроила на изгибе локтя. Ее охватило чувство восторга. Малыш уставился на нее со всей серьезностью своего папаши; маленькие бровки сурово насупились над крошечным носиком. Глаза глубокого синего цвета и темный пушок на головке. Хотя Кесси и не очень разбиралась в таких вещах, она все же поняла, что он меньше, чем положено нормальному новорожденному.
Погладив малыша по головке, она прошептала:
— Какая же он кроха! Ох, Габриэль, а что, если?..
— Доктор сказал, малыш в отличной форме, хотя и слегка поспешил появиться на свет, — нежно успокоил ее муж.
Кесси зажмурилась, слишком взволнованная, чтобы говорить. Ей чертовски повезло, поняла она, потрясенная до глубины души. Если бы с малышом что-то оказалось не так, она бы никогда себе этого не простила.
Мгновение спустя она уже с интересом разглядывала тоненькую белую распашонку на сынишке.
Габриэль присел на край кровати.
— Боюсь, мы оказались плохо подготовлены к появлению малыша, — с улыбкой проговорил он. — Вот мы и позаимствовали кое-что у дочки поварихи, пока миссис Мак-Ги и отец не вернутся из Лондона. Они выехали с утра пораньше, чтобы закупить все необходимое.
Память смутно высветила картинку: Эдмунд стоит возле ее кровати со сморщенным от улыбки лицом. Эдмунд?.. Улыбающийся Эдмунд! Наверняка это игра воображения.
— Люлька тоже старая. Когда-то в ней спал я, а передо мной… Стюарт. Отец послал Дэвиса на чердак, и тот отыскал ее. Но мы вполне можем купить и новую, если эта тебе не понравится.
Снова он заговорил об отце. Кесси едва удержалась от того, чтобы не вытаращить глаза. Обычно когда Габриэль поминал отца, то в его голос всегда вкрадывалась язвительная нотка. Сейчас этого, как ни странно, не случилось. Могло ли так быть, что в ее отсутствие эти двое помирились?
Но размышлять об этом было некогда, поскольку малыш решил, что терпел достаточно долго. Он хотел есть и громко возвестил об этом миру.
Кесси охнула, глядя на оглушительно вопящий комочек. Габриэль вздохнул и нехотя потянулся за сыном.
— Мы наняли в деревне кормилицу, — пробормотал он. — Я принесу его сразу же, как он поест, честное слово…
Но Кесси решительно отказалась расстаться с драгоценным свертком.
— Кормилицу? — возмутилась она. — Еще чего! Я и сама в состоянии кормить сына!
Габриэль нерешительно замялся:
— Доктор сказал, что его надо кормить каждые два часа, пока он не начнет прибавлять в весе. И… леди обычно не… кормят своих детей… грудью…
— Можете не переживать! — вздернула подбородок Кесси. — Мы оба прекрасно знаем, что я — не леди! Габриэль поджал губы.
— Я не против того, чтобы ты кормила его сама. Просто волнуюсь, хватит ли у тебя на это сил? — Тут его обычная уверенность вернулась к нему: — Но должен заявить, что не позволю никаких оскорбительных намеков на то, что ты не леди. Даже если они исходят от тебя самой, ясно? Ты — это ты, и этим все сказано. Ты — графиня Вэйкфилд и мать моего сына!
Кесси склонилась над малышом, который разошелся не на шутку. Она вдруг устыдилась своей мелочности. Хм, Габриэль, судя по всему, не собирается покидать комнату, чтобы дать ей покормить сына в тишине и покое. Ладно, не отступать же.
Неотрывное внимание Габриэля действовало на нервы. Она потянула завязки рубашки, и та покорно соскользнула с плеч, обнажив ее круглую, пополневшую грудь с розовыми сосками. Чувствовала она себя крайне неуютно, но все же слегка повернула головку малыша к груди. Он совершенно случайно наткнулся ртом на сосок и принялся усердно сосать.
Тишина, наступившая в комнате, показалась ей еще более изматывающей, чем крики малыша.
— Пожалуйста, не сердитесь на меня, — попросила она.
Он ласково погладил ее по щеке и склонился так, что она ощутила тепло его дыхания, и на какую-то головокружительную секунду ей показалось, что он поцелует ее. И ведь она хотела этого, поняла вдруг Кесси. Хотела с такой силой, что ее бросило в жар.
— Я не сержусь, — мягко ответил он. — Я просто очень-очень счастлив, что ты наконец там, где и должна быть.
Пораженная откровенным желанием в его глазах, Кесси не отвела взгляда. Но он лишь обвел пальцем контуры ее нижней губы и убрал руку.
Его внимание всецело перенеслось на пыхтящего от усердия сына.
— Ты уже думала о каком-нибудь имени для него? Ощущая легкое разочарование, Кесси ничем не выдала себя.
— Вообще-то одно имя я уже выбрала. — Она промолчала о том, что ни секунды не сомневалась, что родит мальчика. — Мне всегда нравилось имя Джонатан… И мне кажется, что в качестве второго подошло бы Стюарт.
Она затаила дыхание и ждала. И совершенно не представляла себе, как он отреагирует на это.