– Что же вы молчите, Романовская? На переменах, с друзьями, вы очень даже разговорчивая, – продолжал ехидничать он.
Господин Ксандр Снежный. Или просто господин Снежный. Именно так к нему обращалось большинство. Никакого отчества у него не было. А у меня каждый раз язык прилипал к нёбу выговаривать такое, потому что девичье воображение тут же рисовало кандалы, ошейник, саму – в колено-преклонной позе рабыни, раз уж передо мной “Господин”. В общем, я старалась всячески избегать прямого обращения к нему. Вот как сейчас:
– Доброе утро, – промямлила нерешительно. – Извините за опоздание. Можно войти в класс?
– А вы разве ещё не вошли? – деланно удивился тот. – Или вы под "войти" что-то иное подразумеваете?
– Я… Эмм… – так и не решила, что ответить.
Идея с отступлением в недра коридора показалась заманчивой, как никогда. Аж ладошки зачесались, пока моё воображение вколачивало ментальным молотком здоровенные гвозди в доски покрепче.
– Вы, вы, Романовская, – ещё шире с чего-то заухмылялся оборотень. – Так что, все желания написали?
– Д-да… – отозвалась насторожено.
– Это хорошо, – покивал он с важным видом. – Надеюсь, в списке есть пункт о том, чтобы перестать опаздывать на встречи со мной? – вопросительно выгнул брови.
Надейтесь…
Лично я – на обратное надеяться буду!
Чтоб поскорее окончить школу и на глаза вам совсем не попадаться. А то настолько не по себе, что не знаю, куда деваться.
– Вряд ли, – созналась уже вслух.
По классу пронеслись смешки. Мятно-жёлтые глаза мужчины опасно прищурились, намекая, что я перешла дозволенную границу в общении с ним. Правда, последующее слово он произнёс по-прежнему с издевательскими нотками.
– Зря, – и тут же пояснил: – Мы с вами, госпожа Романовская, будем встречаться ещё очень и очень долго. И сегодня после уроков в том числе, – ухмыльнулся предвкушающе.
Сознание прокричало отчаянное “За что?!”. Но понятное дело за что – за опоздание, так что пришлось смириться, радостно кивнуть (радостно, потому что публичное распятие за мою непунктуальность завершилось) и тут же поспешить на своё место. Обычно на его уроках всегда на самую дальнюю парту садилась. Так, чтоб меня за остальными не было заметно. Вот только…
– Карина, – донеслось мне вкрадчивое в спину от господина Снежного, а как только я оглянулась, мне кивком указали на учительский стол. – Отныне сидишь здесь.
Вся моя радость моментально улетучилась.
“Прям на самом столе сидеть что ли?” – съехидничал между тем внутренний голос, пока я смотрела на место своего своеобразного наказания.
Вот же…
Засада!
– Поспешишь или мне тебе стульчик отодвинуть?
Ответа дожидаться не стал. Вместе с риторическим вопросом, и правда, оттолкнулся от стола, обошёл его и отодвинул этот злосчастный стул, уставившись на меня с ожиданием.
– Спасибо, – сделала вид, будто благодарна за такое участие.
А то с него станется придумать что-нибудь куда похуже. Например, на прошлой неделе Никита Каримов весь урок стоял. Впрочем, я об этом, как задумалась, так и позабыла. А всё потому, что господин Снежный, помогая сесть, невольно или нет, но задел меня ладонью. И тут что-то совсем-совсем странное произошло! Стало невыносимо жарко. Как если у меня ангина, температура сорок и бредовое состояние. Последнее объясняло бы то, почему вдруг, стоило обернуться к господину Снежному, цвет его глаз напомнил дикую траву на летней поляне. Такую сочную-сочную, спелую… Точно брежу! Особенно, если учесть, как воображаемая трава в моей голове стремительно вяла, желтела, приобретая более знакомый оттенок, а потом и взорвалась солнечными бликами, на мгновение вовсе ослепив.
Вспышка!
А я будто рухнула прямиком в это сияние.
– Ох ты ж… – сорвалось с губ, само собой.
Не знаю, что вышло бы в итоге, но память услужливо напомнила, что оборотни ангиной не болеют, а значит никакой температуры и болезни у меня тоже быть не может, соответственно и галлюцинаций – тем более. Жаль, это не помогло своевременно сориентироваться в возвращающейся реальности. Я села, как и было велено. Но не на стул. Мимо.
Над головой раздался смешок, а через миг рядом со мной присел тот, из-за кого я попала в такое положение. Ещё и очередной насмешливой ухмылочкой одарил.
– И как ты со своей неуклюжестью не убилась ещё, а, Романовская? – уставился пристальным взглядом на мои… трусики. – Хм…
Вот бы сквозь землю провалиться!
Юбка в разлёт разлетелась, так разлетелась. Задралась чуть ли не на самую талию. А мне понадобилось целых секунды три или четыре, чтобы сориентироваться и исправить сие недоразумение. Благо, белый волк не стал ещё больше акцентировать внимание на произошедшем – просто обхватил меня за плечи и поднял обратно на ноги. Сам же на стул усадил.