Отдав посох Араксану, она зашагала к мосту.
Решив, что она просто хочет вернуться к Эрику и Фреду, Араксан вместе с Уиллом побрел за ней.
Джоан по-прежнему видела дракона у себя в голове, хоть и настолько огромного, как наяву. Но его сущность все равно вселяла восторг и ужас одновременно. Он шел рядом с ней, но проходил сквозь стены и решетки. Он был молчалив, как будто чувствовал свою вину за все случившееся.
Когда они поднялись на смотровую площадку, то увидели, что Эрик и Фред там не одни. Рядом с ними, опираясь на посох песочного цвета, стоял мужчина, которого они так долго ждали. Серьезное выражение его лица только добавляло сходства с сыном.
Увидев отца, Араксан помчался вперед и заключил его в крепкие объятия.
– Отец!
– Сын мой.
– Я так скучал, папа! – Впервые за все время он выглядел по-настоящему счастливым, но случившееся с Гарретом несчастье быстро омрачило эту радость.
– Я ждал этого с того дня, как ты пропал, сынок. Теперь мы снова вместе. – Анункасан мягко освободился из объятий сына и продолжил: – Я прилетел на зов. Ванпул Гаррета погиб. Я почувствовал это, но не успел поспешить на помощь, как другое ощущение позвало меня громче. Я опоздал, увидел лишь, как Владыка улетает с Гарретом на спине, – сообщил он. – Что происходит, Джоан? Это действительно была ты?
Джоан молчала, от потрясения не зная, что сказать. Она только больше замкнулась. Как она могла хоть что-то рассказать, когда Гаррета больше нет?
– Отец, но как она смогла стать Владыкой? Ты же сам говорил, что женщинам это не под силу.
– Так и есть, но здесь что-то не так. Мне бы тоже хотелось узнать, как это случилось.
Мужчины уставились на нее, дожидаясь хоть какого-то ответа.
– Я не знаю, о чем вы говорите! Я просто умерла. Вы сами воскресили меня, даже не спросив, а теперь из-за меня будут гибнуть люди! – закричала Джоан. – Гаррет умирает из-за меня!
Анункасан подошел к ней ближе.
– Ты видишь Владыку? – озадаченно спросил он, не отрывая взгляда от ее желтого глаза.
– Только сегодня увидела. Все это время он избегал меня, а один раз сказал, что он не мой ванпул. Сегодня что-то изменилось. Он многое успел мне рассказать. Сейчас смотрит на меня, – Джоан указала пальцами в пустоту, где видела дракона, – но его тело становится прозрачным.
Анункасан посмотрел в сторону, куда она показала.
– Он сам сказал, что не принадлежит тебе?
– Да. И сейчас я вижу его, даже когда закрываю глаза. – Джоан бросила взгляд в пустоту. – Кажется, он предупреждал, что мне опасно перевоплощаться или просто общаться. Я не помню!
– Есть только одна причина, из-за которой опасно перевоплощаться.
– Какая?
Анункасан протянул к ней руку, но она отшатнулась. Он медленно кивнул, показывая, что не причинит ей вреда, как когда-то в лесу. Он положил руку ей на живот и ахнул.
– Ты ждешь ребенка, Джоан? – скорее утверждал, а не спрашивал Анункасан.
– Невозможно. – Эрик растерянно посмотрел на жену, на лице которой застыл лишь ужас. – Ты ведь не можешь быть беременна.
Она молчала.
Все остальные молчали.
Слова Анункасана удивили настолько, что Джоан фыркнула, а потом, будто чего-то испугавшись, снова посмотрела на вождя.
– Дитя уже было в тот день, когда тебя убили, Джоан, – мягко произнес Анункасан. – Ты ждешь сына. Это он избранный. У Владыки хватило сил, чтобы спасти вас обоих, иначе без тебя ребенок не выжил бы.
Эрик прищурился и взял ее за руку.
– Джоан, ты не можешь быть беременной. Я не закончил в ту ночь, здесь какая-то ошибка.
Но она лишь смотрела в пустоту, не видя ничего и никого вокруг. Мысли унесли ее в тот день, когда она стала женщиной. Она видела себя в разорванном платье, с растрепанными волосами и ужасными шрамами вместо глаза, потому что краска растеклась от пота. Лежа на кровати, она задыхалась от рыданий, когда кто-то вошел в комнату, закрыв за собой дверь на ключ, и подбежал к ней. Он помог ей сесть и обхватил двумя руками лицо, пытаясь успокоить.
– Джоан, слышишь меня?
– Эрик… он чудовище.
– Я здесь, теперь все будет хорошо. Прости меня, он больше не тронет тебя. Мы заберем тебя с собой.
Гаррет был сильно обеспокоен ее состоянием. Он обещал, что заберет ее с собой. Обещал, что больше Эрик к ней никогда не притронется. Обещал жить с ней вдвоем. От его слов она начала успокаиваться, и Гаррет встал взять тряпку, валявшуюся возле металлического таза, который был приготовлен для утреннего умывания. Нежными движениями он стирал краску с ее лица и гладил по волосам. Помог ей снять остатки платья, и, когда посмотрел на ее обнаженное тело, его мысли затуманились.