На второй день, когда она снова подумала о птицах, вокруг все начало расплываться. Солнце осветило яму. Не в силах сопротивляться, она прикрыла единственный глаз, чтобы не ослепнуть. Каждое движение отдавалось болью в теле, поэтому Сатирра просто подставила лицо на свет. Лихорадка начала одолевать ее. Что-то было не так. Свет то пробивался сквозь закрытое веко, то исчезал, и становилось темно, как ночью.
– Открой глаз, открой глаз, – шептала Сатирра про себя. Она из последних сил открыла глаз и увидела перед собой нечто странное. – Кажется, я в бреду.
Она сопротивлялась галлюцинациям, но они не покидали ее. Казалось, будто огромная птица с четырьмя гигантскими лапами и черными крыльями вихрем летит вниз, прямо на нее.
– Арда, где же ты? Арда, помоги мне…
В голове помутилось. Ничего нельзя было различить. Страх не отступал. Перед тем как потерять сознание, она вместо птицы увидела черноволосого человека, нависшего над ней.
Первый отряд амазонок, который шел без ксанфы, вернулся в племя с добытым мясом оленихи и кабана. Все порадовались, что никто не пострадал. Через неделю после них прибыл отряд Арды. Несколько девушек отделались синяками и царапинами, и весь ксанфат выбежал на помощь, желая узнать, что случилось. Арды с ними не было.
– Где Арда? Что с вами случилось, и почему вы без добычи? – спросила Норда, присоединившаяся к амазонкам.
– Мы нарвались на большой отряд варваров. Уже думали, что у нас нет шансов, но Сатирра смогла отвлечь их на себя. К тому моменту, как мы разделались с дикарями, к ним пришла подмога. У нас не было иного выхода, кроме как бежать. Арда повела варваров за собой, – отчиталась Гардия.
– Надо ее найти. Мы должны ей помочь! – призвала Норда.
– Как мы найдем ее в лесу? Мы даже не знаем, в какую сторону она поскакала! – запротестовала Гардия. – Мы должны ждать.
Волнение в лагере нарастало. Все понимали, что если Арда погибла, то им придется выбирать новую ксанфу. Но в этот раз решение будет приниматься голосованием.
Норда направилась в шатер, где жила Элен и несколько других женщин, следящих за хозяйством.
– Элен, нам надо поговорить наедине, – резковато сказала Норда.
Они вышли из шатра, стоявшего практически впритык к скале, и отправились в сторону речки через деревья, которые много лет скрывали их от людских глаз.
– Я знаю, ты что-то сказала Сатирре. Слишком она послушная, чтобы вот так развернуться и нарушить приказ. Для этого должны быть серьезные причины. Да и я видела, как ты оглядывалась, когда в тот раз зашла в ее шатер.
– Я сказала правду, Норда. Ей здесь не место. Я не просила ее уезжать, она приняла это решение сама. Тем более, как видишь, она не сбежала, а присоединилась к остальным. Ей давно хотелось проявить себя.
– И какую же за правду ты рассказала? Чего я не знаю? – презрительно спросила Норда.
– Тебе известно, что ее нашли не в пасти медведя. Это все, что я ей рассказала. – Элен гордо смотрела в лес, росший на другом беру реки. – Сбежав, она спасла жизни амазонкам. Да, они с Ардой пропали, но вернулось семь человек. Это лучше, чем никто. Я уверена, с ними все будет в порядке.
С этими словами Элен развернулась и направилась в лагерь. Хотя она дрожала от ужаса за содеянное предательство, старалась идти ровно.
– Я не желаю никому из вас зла, особенно тебе! – выкрикнула Норда. – Но я честна. Начнет предавать одна, следом за ней пойдет и вторая. Это понесет за собой разруху в нашем маленьком мире.
Элен замерла и, обернувшись через плечо, ответила:
– Раз ты такая справедливая, то первой должна была рассказать Сатирре, как и в чем ее нашли. – Она продолжила путь, больше не останавливаясь. Ей было страшно, ведь она нарушила правила, и ее секрет открылся приближенному Арде. Но про платье было известно лишь ей одной.
Прошло еще два дня.
Элен сидела у реки, кидая в воду камушки, но расходящихся от них кругов не оставалось из-за быстрого течения. Вдруг со стороны леса раздался какой-то шум, и она подняла голову.
– Рогосса! На помощь! Скорее!
Элен помчалась в лагерь, а потом вернулась уже с дюжиной женщин. Они начали осторожно переходить реку по подводному мостику, держась друг за друга, потому что течение в это время года было особенно сильным.
Рогосса знала, где ее дом, и смогла вернуться. Она была вся взмыленная, ноздри тяжело быстро раздувались. У нее на спине лежала едва живая Арда, руками обнимавшая кобылу за шею.