Я приподнялась, убирая с себя скомкавшийся во сне плед. Надо же было уснуть прямо сидя?
— Добрый вечер, — бархатный чистый голос пролился по покоям и тут же растворился в полупустых углах комнаты.
Я встала с кресла, плед на спинку, внимательней оглядела бесшумно вошедшего в покои мужчину. Не мужчину, а юношу высокого и стройного. Скользнула взглядом по сапогам из чёрной кожи, по узким бёдрам, едва облегаемым плотной тканью штанов, и выше по не такой широкой, как у Маара, но довольно крепкой груди, по которой струился синий шёлк рубашки.
Ярко-голубые, будто подсвеченные стылой белизной глаза юноши из-под светлых бровей были отнюдь не под стать голосу — угрожающе ужалили холодом и сощурились в недоверии тут же, отчего зрачки превратились в чёрные бусины, въелись в меня хищно. Этот полный лоска и взбалмошности взгляд явно не нёс какой-то доброжелательности, таил в себе определённую скрытую опасность. Стало вдруг тесно от того, что я перед ним не совсем в должном виде, ко всему немного раздосадовало, что младший Фоглат вошёл без стука, что сразу насторожило и вынудило напрячься. Пусть это его дом, но я — гостья, и вежливо было бы предупредить о приходе. Я сдержала себя, чтобы не коснуться и не пригладить ладонью волны чуть растрёпанных от сна волос.
— Добрый вечер, Хирс Фоглат, — с запоздание поприветствовала я, не скрывая своего лёгкого, но всё же недоумения в голосе.
Отметила про себя, какое поразительное сходство было у сына с отцом. Это стало ещё явственней, когда тонкие губы, на тщательно выбритом лице, искривились в подобие улыбки.
— Решил перед ужином познакомиться с вами. Отец рассказал мне свои планы. Думаю, и вам так же любопытно взглянуть на меня, — вибрировал с лёгкой заинтересованностью его голос повсюду, окружая меня кольцом.
— Вы правы, — согласилась я, — мне тоже любопытно с вами познакомиться, только ответа я ещё пока никакого не давала. Да и время выбрали не самое подходящее.
Хирс едва уловимо хмыкнул, не отрывая от меня пристального взгляда, от которого сразу сделалось неуютно и тесно. Он сделал шаг ко мне, а я вытянулась, невольно сжимая кулаки. Мне неизвестно, о чём он думает, с какими побуждениями явился ко мне, и надо признать, неприятно было его вторжение. Хоть это и его дом.
— Не врут те слухи, что ходят вокруг вас, — его взгляд заинтересованно скользнул вниз по моей шее, плавно опускаясь ниже, и слишком красноречиво застыл на груди.
Хирс сделал ещё один шаг, сокращая всё больше расстояние, а моё дыхание заметно участилось в ожидании неприятного разговора.
— И что же за слухи? — спросила больше механически, мне уже известно с уст Ремарта, кем считают дочерей Ильнар.
— Асса́ру наделены особой красотой.
Хирс возвысился передо мной ледяной статуей. Скудные всполохи огня освещали его светлые тусклые волосы, зачёсанные на правую сторону, резкие скулы, чуть впалые щёки, твёрдый, пусть ещё и не лишённый юношеской мягкости подбородок и широкую шею.
— А ещё надменностью и бессердечностью. Признаться, это особо меня завело.
Я приподняла брови. От брошенных им в мою сторону дерзких слов внутри всплеснуло негодование, оно закипело и забурлило. Хотелось его оттолкнуть немедленно, грудь и голова налились жаром, даже дышать нечем стало. И, наверное, мне стоило это сделать, потому что в следующий миг Хирс Фоглат качнулся вперёд, схватил пятернёй моё горло и дёрнул меня на себя с такой силой, что я, потеряв равновесие, ткнулась о его худощавое, но не лишённое мужской силы тело. Я дёрнулась, пытаясь немедленно вырваться.
— Что вы делаете?! Пустите, — вцепилась в его руку ногтями.
Хирс резко склонился, впиваясь в мои губы жадно и жёстко, перекрывая мне и без того скудное дыхание. Меня кипятком обдало от возмущения и гнева. Я вновь попыталась извернуться, но Хирс вцепился в мои волосы, загребая в кулак, дёрнул вниз, так что голова моя запрокинулась, и он смог полностью завладеть моим ртом, прокусывая губы и проталкивая свой горячий влажный язык внутрь, больно, до проступившей влаги на глазах дёргая волосы. Я попыталась закричать, ощущая его жёсткий язык во рту, но получилось только глухое зажатое в горле рычание. Мои попытки вырваться только всё усугубили, он, не освобождая мне рот, выпустил моё горло и спустил ладонь на грудь, больно и бесцеремонно смял. А потом резко оторвал от меня свои губы, грубо швырнул меня обратно в кресло с такой силой, что то чуть сдвинулось назад, со скрипом проскрежетав по полу, а у меня потемнело в глазах, и вспыхнула болью от удара спина.