Он поднялся на ноги:
— Я надеюсь, Фэй, ты проведешь ночь, думая об этом, и изменишь свое мнение по поводу помощи.
Ее сердце разбилось. Она снова заметила, как впечатляюще Торкел выглядит в форме, уходя, пока дверь за ним не захлопнулась. Ох, если бы только она могла ожесточить свое сердце.
* * *
Следующей ночью Торкел обнаружил, что снова смотрит на Фэй. Он не смог удержаться. Она уселась, поджав ноги, поперек кровати и покачивалась, стараясь не уснуть. Была уже глубокая ночь, но она все еще не спала. И он тоже. Он не мог. Его кровать напоминала о его Избраннице. Аромат простыней, брошенная футболка, в которой она спала. Все в доме заставляло его скучать по Фэй.
Он откинул голову к стене, потом поднялся со своего места и коснулся рукой монитора. Ее глаза были закрыты. Она проиграла в борьбе со сном и задремала.
Он должен был уйти. Не стоило наблюдать за ней, точно он влюбленный придурок. Торкел собрал несколько отчетов для работы, когда ее тело дернулось на кровати.
Он уставился на экран, и она снова дернулась и закричала. Когда она снова вскрикнула, он уже шел к ней. Пять секунд, потраченные на разблокировку, казались бесконечными. Когда он добрался до нее, она стонала, сжавшись в клубок.
— Фэй, Фэй, — Торкел тряс ее за плечо, пытаясь вырвать из кошмара.
Она громко и долго закричала. Торкел задрожал. Только не снова. Звук напомнил ему о кошмарах, которые были у нее на корабле.
— Ты в безопасности, Фэй, — быстро шептал он, пользуясь теми же словами. — Теперь ты в безопасности.
Еще один крик. Такой болезненный, что заставил волосы на затылке встать дыбом. Торкел наклонился над кроватью и подтянул ее ближе:
— Пожалуйста, Фэй, просыпайся.
Он не мог вынести этого. Ему с трудом удавалось контролировать себя на корабле, когда ее сны преследовали его. Ее затрясло, и пришлось дать ей пощечину, осторожно, чтобы не повредить ей. Торкел удерживал Фэй крепко, но бережно, нашептывая ей на ухо успокаивающие слова в надежде, что она его слышит.
Ее глаза распахнулись:
— Торкел!
— Я тут, Фэй.
Она подавила еще один крик, подняв руки, чтобы дотронуться до него. Его лицо. Его волосы. Ее зубы стучали так, что она едва могла говорить.
— Я-я б-была снова в тюрьме маренианцев.
Она дрожала. Торкел опустился на колени на пол и, притянув ее к себе, зарылся лицом в ее волосы.
— Я тут, я тут, — он повторял это снова и снова.
Кто-то подошел сзади. Фэй снова закричала и почти выпрыгнула из его объятий.
— Ш-ш, — Торкел отодвинул волосы, заслоняющие ее глаза. — Это Ярон. — С колотящимся сердцем Торкел прижал ее к себе, поднимаясь на ноги. — Просто Ярон, Фэй.
Он больше не оставит ее здесь. Торкел проигнорировал потрясенного Ярона и, выйдя из клетки, направился к себе. Если кто-то из команды попробует помешать ему, он размажет их по полу. С лифтом было проще всего. Он воспользовался плечом, чтобы нажать на нужную кнопку.
Руки Фэй обвили его шею, мешая дышать, но Торкел не жаловался. Дойдя до своего жилища, он прошел через гостиную прямо в спальню, которую они делили. Он попытался опустить ее на кровать, но Фэй словно обезумела. Она визжала, ее руки отчаянно цеплялись за его рубашку, удерживая его:
— Не оставляй меня!
Его сердце пропустило один удар. Страх туманил ее глаза. Он ненавидел этот страх. Торкел забрался на постель рядом с ней. Он умудрился уложить их под одеяло без помощи рук, потому что она их не отпускала.
— Все в порядке, Фэй.
— Никогда не будет в порядке, — слезы сверкали на ее ресницах. — Я все испортила.
Истина пронзила его сердце. Так и было. Он смахнул ее волосы с лица, заправив за ухо упрямую прядку, и признался:
— А я не могу выкинуть тебя из головы.
Она вжалась в его грудь с надрывным всхлипом:
— Не оставляй меня, Торкел.
Он остался рядом с ней, держа ее до тех пор, пока изнеможение не заставило ее уснуть. Он укрыл их одеялом и продолжал поглаживать ее по волосам, снова наслаждаясь шелковой текстурой прядей.
«Не оставляй меня, Торкел».
Он попытался. Не удалось.
— Никогда, — прошептал Торкел и поцеловал ее в макушку. Это заняло некоторое время, но он подождал, пока ее тело перестанет дрожать, прежде чем встать.
Ярон ходил по гостиной. Следовало догадаться, что такой человек, как он, не спустит подобного. Торкел закрыл дверь в спальню.
— Я не понимаю. Зачем им было это делать, если она с ними сотрудничала?
Вопрос беспокоил их всех, но Ярон был более чем сердит. Как и Торкел, он был ранен действиями Фэй.
Маренианцы не хранят верность. Для них важны только их потребности и то, сколько богатства они могут накопить. Торкел сел на диван, откинув лишние подушки. Фэй была не единственной, кто был измучен.
— Я видел ее лицо.
— Что? — Он не мог понять Ярона.
Покачав головой, Ярон оперся спиной о стену, прижавшись к ней согнутой в колене ногой:
— Когда она проснулась от кошмара, я видел ее лицо. Никогда не видел никого в таком ужасе.
Торкел сжал губы:
— На корабле было еще хуже. Маку держал ее на успокоительных, потому что когда у нее начались кошмары, мы не могли разбудить ее.
Ярон замер и побледнел:
— У нее были такие кошмары с того момента, как мы ее спасли? Даже хуже?
Торкел смог только кивнуть. Его живот сжался, когда он вспомнил, как сильно Фэй цеплялась за него, когда проснулась из-за ужасов, которые преследовали ее во сне.
— Ты говорил с ней об Аксане?
— Она утверждает, что ничего не знает о нем. Сказала, что они не работают вместе. — Торкел откинулся назад, задаваясь вопросом, что делать дальше.
— Ты ей веришь?
И это был главный вопрос. Когда она смотрела на него и говорила, Торкел верил каждому ее слову, что доказывало, что он не был великим и могучим воином Жутак, как всегда верил. Торкел вздохнул.
— Да.
Они больше не говорили, но Ярон остался, опираясь на стену, разделяя бдение с Торкелом. Ни один из них не хотел признать, как беспокоится о спящей женщине.
Глава 25
В течение следующих нескольких дней Торкел наблюдал за Фэй. Он наблюдал за ней по утрам, когда она бесцельно бродила по комнатам, и пока она ела — если ей напоминали. Он наблюдал за ней в спортзале среди своих команд. Неуверенная и явно некомфортно себя чувствующая, она тихо сидела, пока все смеялись и играли. Постепенно его люди, оттаявшие при виде ее отчаяния, делали шаги навстречу, которые она застенчиво принимала.
Ярон тоже смотрел на нее, изредка заходя в комнату Торкела ночью под предлогом необходимости поговорить о своих миссиях. Торкел наблюдал за ними, как они, путаясь в словах, пытались восстановить то, что было разрушено. Никто из них не говорил о ее возвращении в камеру. Торкел не рассматривал этот вариант. Он не мог отправить ее обратно в комнату задержания, зная, как она мучается по ночам.
После продолжительного брифинга с его командами и начальством через видео-конференцию, Торкел вернулся в свою комнату позже, чем обычно. Как и раньше, он вошел в спальню, чтобы посмотреть, как она спит. Каждый вечер, с тех пор как она вернулась, он приходил в комнату, когда она засыпала. Он хотел вернуться в свою постель. Нет, их постель, исправил он. Ему нужно было вернуться в постель и обнимать ее. Отгонять темные ночные кошмары, которые она отказывалась обсуждать.
Фэй перевернулась, запутывая одеяло вокруг ног. Член Торкела напрягся. Не в силах устоять перед желанием, он оставил дверь открытой, чтобы услышать, если она будет кричать, и направился в жилую зону, где растянулся на диване, свесив ноги через подлокотники. Не самое удобное место для сна, как он узнал.
Когда Фэй забеспокоилась, Торкел как раз переходил от ясного сознания к глубокому сну. Мягкий вскрик, затем тихое бормотание. Он мгновенно поднялся на ноги и оказался в дверях спальни. Одеяла упали на пол. Фэй съежилась в комок, обхватив руками колени, подтянутые к груди. Она тряслась и хныкала во сне.