- Господи, дай мне сил снести до конца свой тяжкий крест! - безмолвно молился Филипп. Его страдания были столь невыносимы, а настырность бесов столь велика, что бедный старик в этот момент желал только одного - скорейшей смерти. Вероятно, это не прекратилось бы никогда, если бы ни благородный юноша атлетического сложения, застывший у изголовья болящего. Его решительный, суровый вид не оставлял бесам ни малейших шансов. Грозно взирая на презренное отрепье, он окружил отца Филиппа облаком яркого, радужного света, и страждущая душа обрела относительный покой. В адрес юноши градом посыпались угрозы и проклятия. Сходу смекнув, что больше им здесь делать нечего, злобствующее полчище метнулось врассыпную туда же откуда и пришло. Устало откинув голову, пастор облегченно вздохнул и снова впал в забытье. Когда священник пришел в себя, то сквозь прозрачный туман мутноватых глаз, он сумел рассмотреть ту, с кем так жаждал пообщаться напоследок. Недолгим, нездоровым взглядом он обвел всю комнатушку и, удостоверившись в том, что кроме Наины и Марианны здесь больше никого нет, медленно вымолвил:
-Марианна, дитя мое, я хочу с тобой поговорить...
-Я вас слушаю, святой отец!- она, было, сделала шаг к нему, но священник ее поспешно остановил:
- Нет, Марианна, близко не подходи! Это черная болезнь... очень опасная!
Ему становилось все хуже и хуже, но Филипп был уверен, что Бог не возьмет его до тех пор, пока он не выполнит Его последнее поручение. Собрав весь остаток сил, священник вяло промямлил:
-Все случилось со мной и многими на острове, из-за тебя, девочка... Но ты, мое бедное дитя, ни в чем неповинна. Этот мерзавец... он использовался тебя гнусным образом... В этом виновен твой отец, приблизивший к тебе негодяя...
В знак протеста Марианна отрицательно замотала головой.
- Нет, он лишь жертва мошенника!- попыталась возразить девушка.
- Я его предупреждал...
- О отец Филипп можно ли винить того, кто склонен видеть вокруг себя только доброе, и кто имеет в себе потребность нести людям радость и свет? Батюшка желал как лучше... - На щеках Марианны заблестели слезы.
- О, как я его понимаю! Однако же столько беды!!! Слепец!
- Вы не правы! Я и только я одна во всем виновата! Я давно знала кто он такой! Знала и молчала... боялась...
Филипп без слов понял ее душевные терзания. Сострадая бедняжке, он плакал и сам. Однако чувствовал, времени у него осталось немного, а он хотел успеть сказать все, что должен был сказать этой печальной, отчаявшейся душе, которая собиралась совершить непоправимое. Филипп должен был ее остановить. Поэтому предварив Марианну, которая уже открыла рот, чтобы ему снова возразить, он мягко проговорил:
-Марианна, мне теперь не до прений! Выслушай! Силы зла обошлись с тобой весьма премерзко... Но Писание учит нас стойко преодолевать все тяготы жизни в соответствии с Его Словом. Так будем же держаться древнего предания! Несмотря ни на что будь покорна до конца, даже до смерти! Прими в сердце то, что скажу и храни вечно... Что поделать скорбь и насилие будут процветать на земле еще долгое время... Но ты крепись, дитя... - продолжал он, преодолевая порывы кашля, которые все чаще прорывались и мешали старику нормально изъясняться. - Удали печаль с чела... Бог с тобою... несмотря ни на что, твое семя ...благословенно!- всякое слово давалось ему с большим трудом. Но он должен, должен успеть, все сказать! Набрав больше воздуха в легкие, вопреки пульсирующей боли в голове, пастор снова заговорил:
- Тебя ждет крупное потрясение... Но обещай мне одно - чтобы ни не случилось, своего первенца ты сохранишь!
- Обещаю, отче!- машинально брякнула Марианна, растирая слезы по мокрому и распухшему от рыданий, лицу.
-Верю... Верю тебе, дитя! И помни, ты мне пообещала!
- Да, отче, я помню! - поспешно заверила она умирающего больного. На тот момент Марианна еще не знала, что пообещала, однако Филипп хорошо знал и понимал суть происходящего.
-Зевс и Колдун... это все они... их штучки!- неутомимо продолжал священник.
Марианне показалось, что Филипп бредит, он не при своем уме.
- Нет, это не бред!- точно угадав ход ее мыслей, устало замотал головой старик.- Это страшная, правда! Демоны... Они прибыли мучить... Мучить тебя... И ее тоже... Но Бог с тобой... Он пребудет и с ней... Он обязался... - Филипп бросил на пол тетрадь. - Вот, возьми! Там все написано... Сохрани для будущих поколений... Впоследствии ты все сама поймешь! А теперь покинь меня! Спеши! - он тяжело вздохнул.
Марианна подняла с пола тетрадь, машинально раскрыла ее и стала читать:
- Не сгниет она во тьме...
Сила Божья в ней вполне...
О ком идет речь, отче, я не совсем понимаю!- недоумевала растерянная девушка.
Филипп уже хрипел, но не утихал:
Позже уразумеешь! Ангел Смерти уж торопит меня... Есть надежда, дитя мое, есть... Так сказал Бог... С тебя все началось, тобой должно и закончится... Твое семя ... Одним ликом с тобой... - Филипп чувствовал, что силы его покидают. Слегка приподнявшись на подушке, он собрал остаток сил: - Она одолеет бездну! Бегите.... Бегите вглубь острова, иначе поги... - не договорив конечную фразу, отец Филипп беспомощно свалился на подушку и испустил дух.
ГЛАВА1
Рафаил отдыхал в Счастливой Долине Рая, под роскошным, тенистым деревом жизни. Его вечно - зеленые, мохнатые ветви, были вынуждены опуститься донизу, под тяжестью превосходных желто - горячих плодов. В немыслимом изобилии те теснились друг к дружке, издавая приторно - сладкий, феерический аромат... Рафаил возлежал на бархатистой, насыщенно - зеленой траве, усеянной красно- белыми актелиями. Их животворное, освежающее благоухание делало все кругом более изнеженным и приветливым.
Устремив восхищенный взор куда- то ввысь, сквозь бескрайние, вселенские просторы, Рафаил прибывал в возвышенном расположении духа.
"Как прекрасно все, то, что сотворено Творцом!- думал он. - Эти важные, царственные горы, с кипенными шапками на вершинах... Они почти такие же, как и на земном шаре, разве только чуточку значительнее и благороднее... А алмазные капельки росы, орошающей даже самые малюсенькие уголки райского сада, который в признательность за заботу Создателя, преподносит столь прекрасные растения и плоды... И...человек... Человек, в которого Великий Родоначальник сумел уложить всего Себя... Непонятно, почему люди, имея Бога в самих себе, так часто его ищут где- то на стороне? Хотят увидеть - и не видят, хотят познать - и не могут... Долго призывают, жаждут Его присутствия, и не разумеют, что вот Он - рядом - в любом листике, всякой травинке, каждом запахе, букашке, и в самой атмосфере... Все пропитано и перенасыщено Им ...Мы просто растворены в Нем, и живем благодаря Ему... Люди за суетой разучились видеть и понимать главное: постигая себя - они постигают Бога! Безумцы! Их научно - техническая дегенерация их убивает... Их поджидает бездна... Пустота... Но они все больше стремятся туда... Да чрезвычайно странные создания эти люди! Бог предоставил им жизнь, а они не умеют жить... Наградил великим, колоссальным разумом, а они не применяют его себе во благо. Создавая сложные, адские машины, упускают из виду нехитрое и простое... Вечные истины Вселенной - они мудры и созидательны! Вот почему получается, что имея в своем распоряжении силу Всевышнего - люди ничтожно - беспомощны... Обладают знанием и властью, но из века в век томятся и грезят о счастье... Будучи венцом творения - повинуются тем, кто значительно ниже и слабее них... Ангелы, которым Созидатель не предоставил и сотой доли тех возможностей, что обрели люди, вершат их судьбы, одни растаптывая и унижая, другие же, защищая их от них же самих... О, как прав Всевышний! Род человеческий губит невежество! Для этого достаточно сжать Бога в рамки религии, и все, Всемогущий Бог ограничен в своих действиях на Земле! Невежественна вера позволяет греху свободно процветать и торжествовать над справедливостью и добром. А после у них всегда обычно виноват Всевышний, не предотвратил, допустил... Они и понятия не имеют, что собственными руками создают то, что называется злом.... И как милостив Владыка, что не забывает этих хрупких, пусть и излишне чванливых существ... Они стремятся к приволью, но встречают еще большее рабство, совершенно не понимая, что нередко делаются всего лишь игрушками в чьих - то шустрых, умелых десницах! А все-таки жаль их! От них зависит все - и ничего! Что ж, Владыка, пожалуй, Ты прав! Несмотря ни на что, им просто необходима направляющая рука и помощь небес..."