Буря...
Тот, что запутался в сети и тот, кого мял дым, избавились от препятствий и снова готовы к бою...
Не даю времени себе на раздумья.
Стрела звенит, отскакивает от железного нагрудника, но мне только это и надо было - отвлечь. Последний нож глубоко врезается в незащищенную ногу, и воин пусть не погибает, но хотя бы падает на колени.
У меня совсем немного времени, пока он занят собой.
Вытаскиваю короткий меч и отбиваю атаку одного из мужчин.
Формирую мощный поток воздуха и отшвыриваю тех, кто рядом, в сторону.
Раскручиваю цепь, пытаюсь связать одного из упавших, но... жесткий удар в бок ногой вынуждает меня повалиться на землю.
Снова портал.
На меня падает острие меча.
Едва уворачиваюсь, вскакиваю и попадаю чуть ли не в объятьяперерожденца.
А тот что с раненой ногой, уже достаточно пришел в себя, чтобы снова достать арбалет и аккуратно прицелитьсяв надежде зацепить только меня...
А я уже задыхаюсь. Их слишком много...
Замечаю краем глаза взмах серпа...И скрещиваю с ним свой.
Оглушающий звон и жестокий танец. Мы перемещаемся, крутимся, стараясь поразить друг друга жестоким лезвием.
Атака второго, с мечом, которую я едва успеваю отбить.
Что-то задевает меня за плечо - защита все тоньше, она уже совсем не похожа на броню...
Меня загоняют в угол поляны, наступая со всех сторон сразу...
Над головой взивается смертельная сталь... И в этот момент замахнувшегося перерожденца утягивает чудовище.
Ну, мне так показалось. Потому что рев был такой, будто его издало огромное хищное животное. А сила, с которой мужчину рвануло от меня, сродни горному потоку...
На какое-то время картинка застыла.
Я увидела стоящего неподалеку, неизвестно откуда взявшегося, Малхаза с перекошенным от бешенства лицом. Его механическая рука... Хм, теперь это, скорее, железный канат из мечущихся в разные стороны шестеренок, которые просто... обнимают и перерезают врага.
Рядом со мной в изумлении замерли трое, судорожно решая, на кого бросаться - и стоит ли вообще.
А примятые серебристые цветы все больше окрашиваются красным...
С явным усилием мой защитник отбросил мертвое уже тело и... ну не знаю, втянул шестеренки, скривившись при этом, как от боли и покачнувшись...
И все пришло в движение.
Достав из-за спины меч, джандарец в несколько прыжков подскочил ко мнеи бой, частично рукопашный, частично на оружии, продолжился.
Перерожденцы бились тем яростней, чем больше понимали, что шансов у них нет.
Сталь звенела, сердце билось, как заполошное, но вместе с появлением эр Тито на поляне ко мне явно вернулся дух Воина, потому я только усилила натиск и уже теснила противника в капюшоне к деревьям. Теснила и ждала, когда он ошибется, сделает неверное движение, что позволит мне расплести ленту заклинания.
Дождалась.
Неловкий поворот - и его шею, плечи, руки опутывает только что созданная черная глянцевая удавка.
Быстрое скольжение вбок и назад - и к удавке на шее присоединяется цепь кахеши.
Шепот прощания - и он валится перед.
Я резко поворачиваюсь и успеваю заметить, что Малхаз пронзает мечом самого крупного из перерожденцев. Но последний из живых, все еще держащий арбалет, хоть из раны на его животе хлещет кровь, вскидывает оружие и целится...
Мы успеваем одновременно.
Джандарец - вытащить меч и, резко обернувшись, кинуть его в арбалетчика наподобие копья.
Я - переместиться порталом ближе и перерезать серпом яремнуювену.
И последний из нападавших падает замертво...
Мы же с Малхазом застыли друг напротив друга.
Тяжело дышащие.
Вспотевшие. Едва стоящие на ногах от чужих смертей.Дрожащие от мечущегося по крови духа Воина.Выискивающие в глазах друг у другапризнаки признанияи восхищения.Не могущие молвить ни слова...Впрочем, я смогла:
- С-спасибо, - произнесла одними губами.
А потом зачарованно смотрела, как непроглядная тьма в его глазах, смешанная с удовлетворением от победы, сменяется мужской злостью, почти яростью...
- Глупая девчонка, - прошипел мужчина сквозь зубы. - Что ты еще хоть раз,одна...
Я не поняла, кто из нас сделал шаг.
Наверное, оба.
Чтобы вцепиться друг в друга, вжаться телами, спутаться душами, размазать по ткани чужую кровь...
Сплестись языками и оставить за пределами наших губ весь остальной мир.
Его губы, против ожидания, были вовсе не жесткими, несмотря на бушевавшие в нем эмоции. Почти нежные, изучающие, дающие больше, чем берущие.