Росчерк световой ленты оплетает ноги мужчины, и я валю его на пол резким рывком - и уверена, мы оба вспоминаем наше знакомство. Но я на этот раз готова к его быстройреакции. И за мгновение до того, как он пытается дернуть на себя то, чего уже не существует, отскакиваю прочь.
Фыркает и делает подсечку.
Хм, настолько точно, будто видит меня...
Выбрасывает руку в попытке захвата...и я понимаю - видит. Не зрением, нутром. Пришел в себя, разобрался что к чему и воспользовался нашей связью...
Мы деремся молча и почти бесшумно. Лихо. Задевая друг друга по касательной и успевая отпрянуть. Нам нет необходимости ранить друг друга, каждый из нас просто хочет взять верх над другим... Во всех смыслах.
Я не знаю, сколько продолжается наша схватка. Для меня перестало существовать время и мир за пределами тренировочной площадки...
Лишь я. Он. И наши эмоции...И в какой-то момент именно мои растрепанные чувства, а может усталость вынуждают совершить ошибку. Не тот подхват, не тот поворот...
И вот уже резкий рывок оставшегося настороже Малхаза, и я валюсь навзничь на спину... Но в последний момент он успевает подставить свою руку мне под лопатки.
И опускает почти бережно, вынуждая содрать световой полог...
Мы тяжело дышим и смотрим друг другу в глаза.
С каким-то даже отчаянием...
Его взгляд вдруг наполняется чернотой и решимостью. А я понимаю, что если он наклонится еще совсем немного, его губы прижмутся к моим и почти хочу этого... Почти. И облизываю губы, не зная, зачем я это делаю...Наверное, чтобы просто выдохнуть, наконец.
А может сказать...
- Зачем ты здесь, Малхаз?
- Пришел за тобой, принцесса, - его тихие слова почти неразличимы за стуком сердца. - Я хочу быть с тобой...
- Как долго? - против воли в моих словах обида и боль.
И словно целительской магией, холодным и мягким потоком меня окутывают его слова.
- Столько, сколько позволят боги. Столько, сколько ты позволишь сама...
Я вдыхаю эти слова почти со стоном. А потом резко сжимаю кулак и выбрасываю кисть вверх, открывая портал в свою комнату.
Мы перемещаемся туда уже целуясь.Его язык сплетается с моим то ли в схватке, то ли в танце...
Впрочем, это одно и то же.
Его руки почти болезненно стягивают капюшон с моей головы и вытаскивают шпильки, апальцы погружаются в мои волосы, окунаются в них полностью, как окунается уставший путник в благословенные воды бурной реки.
Ласкают, тянут, путают пряди.
Он покрывает легкими поцелуями мои губы, нос, лоб, щеки, потом несдержанно рычит и кусает за кожу на скуле, чуть сдавливает шею...
- Хочу быть в тебе, принцесса... Хочу оттрахать так, чтобы ты не могла даже пошевелиться, а потом нежно-нежно и долго-долго лизать тебя, пока ты не взмолишься о пощаде...
- Опять только слова? - я хотела сказать насмешливо, а получилось... с придыханием.
Меня возбуждало все, что он говорил. Что он делал.
Каждое его торопливое, порой грубое и неловкое движение.
Он спешил... И никак не мог справиться с многочисленными застежками и деталями тренировочного костюма. Тянул, рвал и резал,если не мог что-то снять - но мне было плевать.Мне до одури хотелось оказаться под ним, на нем, рядом с ним, потому я тоже торопилась. Стаскивалатряпки, которые были на нем, царапалась, гладила, кусала обнажавшуюся кожу и тут же зализывала укусы.
Мы катались по кровати как дикие звери, свихнувшиеся от запаха крови.
Он, наконец, оголил мою грудь и с утробным рыком вобрал в рот сосок, выкручивая до боли второй.
В голове помутилось, а между ног стало так мокро, что я защипела. И рывком выдрала шнуровку его брюк, запустила туда руку и плотно обхватила его твердость, притираясь всем телом и сжимая пальцами крупную головку.
Малхаз застонал.
А потом отшвырнул меня прочь, стянул мои брюки, чудом выжившие в этом поединке, обнажая бедра, и резко поставил меня на колени, подхватив одной рукой под живот а другой нанося чувствительный шлепок по ягодицам.
И еще один.
Я взвилась от похоти:
- Возьми меня! Малха-аз...
Одним движением он вошел в готовое его принять лоно, и,помогая себе руками, всем телом, принялся насаживать меня на свой член, высекая искры вмоей крови, которые вскоре превратились в пожар.
Я кончила почти сразу.
Но он не пощадил - не останавливаясь, не сходяс безумного ритма, которые себе задал, продолжал вбиваться в меня с такой силой, что монолитная кровать начала раскачиваться, а я почти перестала чувствовать свое тело - лишь вновь раскручивающуюся спираль между ног, готовую поглотить и меня, и пространство вокруг.