— Прошу тебя, не попрекай меня моими неудачами! Ведь еще неизвестно, долго ли продлится твоя удачливость.
— Послушай, Джордж! Не будь я замужем за Роджером, я бы, возможно, давно уже была супругой Карла!
Джордж внутренне усмехнулся. Карл, конечно, вел себя порою с женщинами нерасчетливо и просто глупо — но не до такой же степени!.. Впрочем, сказать это в глаза Барбаре Палмер не решился бы ни один храбрец. Да, Роджер оказался вдвойне полезен Барбаре: он не только предоставлял ей статус замужней дамы, но при этом как бы служил убедительным оправданием того, что Барбара до сих пор еще не королева Англии.
Вслух Джордж сказал:
— Да, кузина, как видно, фортуна все же обходит нас стороной!.. А что юная леди в колыбельке? Готова встретить своего папеньку как подобает?
— Она встретит его как подобает.
— Хорошо бы позаботиться о том, чтобы он тоже признал родство.
— Он признает родство, — сказала Барбара.
— Роджер только что говорил со мною в таком тоне, будто именно он отец девочки.
— Пусть только попробует заикнуться о чем-то подобном на людях.
— Зато было бы неплохо, если бы настоящий отец признал свое отцовство именно на людях, а не только в твоей спальне.
— Да, тут ты прав.
— И кстати, Барбара! Хочу кое о чем тебя предупредить. Берегись Эдварда Гайда!
— Гайда?! Этого старого дурака?— Старого, милая кузина, это верно. Но отнюдь не дурака! Король высоко ценит его.
Барбара весело рассмеялась.
— О, я знаю, — поспешил добавить Джордж. — Ты умеешь водить короля за нос и добиваешься от него всего, что тебе нужно... Да, да, это я знаю! Но это бывает лишь тогда, когда он рядом с тобою: ты требуешь — он, чтобы угодить тебе, соглашается. Однако наш король — сущий хамелеон: говорит одному одно, другому другое, и никому неведомо, что он при этом думает. Не забывай, Гайд много лет провел вместе с Карлом в изгнании, и король всегда прислушивался к его мнению. А сейчас Гайд внушает королю, что ваша с ним связь вызывает слишком много толков, что Англия и Франция — отнюдь не одно и то же и что поэтому любовнице английского короля совершенно не обязательно жаловать все те почести, какие изливаются на фавориток заморского кузена Его величества.
— Да я его в Тауэр упрячу!
— Ну-ну, Барбара, скромнее! Гайд слишком важная персона, чтобы его можно было в угоду любовнице упрятать в Тауэр. Король никогда на такое не пойдет. Он, конечно, пообещает тебе что угодно, чтобы только ты угомонилась, но потом как-нибудь открутится от данного слова, а канцлеру шепнет, чтобы тот лучше тебя не задевал... Да, обратить короля против Эдварда Гайда не так-то просто.
— Что ж, по-твоему, я должна терпеть оскорбления от этого старого... старого...
— Советую пока терпеть. Но — будь осторожна, Барбара! Он хочет, чтобы король поскорее вступил в какой-нибудь благопристойный брак и бросил бы всех своих любовниц; поэтому он постарается настроить короля против тебя... Тут главное — не спешить. С таким противником надо бороться исподволь! Мы оба с тобою ненавидим его одинаково — так неужели, объединившись, мы не осилим его одного?.. Но такие дела делаются не сразу, не вдруг. Король часто бывает непостоянен — но тех, кто служил ему долго и верно, он помнит. Его величество как вольная пчелка — точнее говоря, трутень — перепархивает с цветка на цветок и, отведав из каждого нектар, тут же об этом забывает. Но есть цветы, к которым он прикладывался чаще других, — к ним он потом возвращается. Известно ли тебе, что он назначил пенсион Джен Лейн, предоставившей ему пристанище после Вустера? Ведь прошло столько лет — а он помнит. Вот тебе и непостоянство! Точно так же он всегда будет помнить и Эдварда Гайда... А потому — пусть яд сочится в его сердце медленно, капля за каплей, пока не сделает свою разрушительную работу. Вместе, Барбара, мы с тобою уж как-нибудь осилим этого опасного врага!.. Барбара медленно кивнула. Ее голубые глаза сверкали; ей невмоготу уже было томиться в постели — не терпелось поскорее начать действовать.
— Я запомнила твои слова, — сказала она. — А как протекает твоя семейная жизнь?
— О, в превеликом блаженстве, — улыбнулся он.
— Вот как? А семейная жизнь Мэри Ферфакс?
— Уверяю тебя, она счастливейшая из жен.
— Ну, ублажить кое-кого не так уж трудно! Она не жалеет о Честерфилде?
— Об этом распутнике? Боже упаси!
— А в тебе она, по всей вероятности, нашла верного супруга? — насмешливо осведомилась Барбара.
— Во мне она нашла идеального супруга — а это, право, гораздо лучше.
— Бедняжка, должно быть, слепа.
— Любовь, говорят, вообще слепа, мадам.