Кровь хлынула из носа Екатерины, как в тот раз; она качнулась вперед, и в последнюю секунду донна Мария успела ее подхватить...
...Стоявший у постели Карл смотрел на Екатерину — хрупкую, маленькую и беззащитную.
Она металась в бреду, не осознавая еще, что потеряла своего ребенка.
Донна Мария рассказала королю все и полностью повторила свой последний разговор с Екатериной.
«Это я довел ее до выкидыша, — думал король. — Я причинил ей боль, какую она не смогла вынести. Смерть нашего с нею ребенка — моя вина».
Опустившись на колени около кровати, он закрыл лицо руками.
— Карл, — позвала Екатерина. — Где вы, Карл?
— Я здесь, — ответил он. — Я с вами.
— Вы плачете, Карл. Это слезы!.. Так странно видеть слезы в ваших глазах...
— Я плачу потому, что хочу видеть вас здоровой. Вы должны выздороветь, Екатерина.
По ее лицу он видел, что она не догадывается о природе своей болезни. Вероятно, она забыла, что должна была скоро рожать. «Что ж, — подумал он, — так даже лучше; пусть она будет избавлена хотя бы от этих мук».
— Карл, — опять позвала она. — Карл, возьмите меня за руку!
Он с готовностью взял ее руку и поднес к своим губам.
— Я рада, что вы здесь и не уходите от меня, — сказала она.
— Я не уйду. Я буду с вами... сколько вы захотите.
— Я так мечтала услышать от вас эти слова. — Легкая тень набежала на ее чело. — Но ведь вы говорите так, потому что я больна, — продолжала она. — Я знаю, я очень больна. Я умру, Карл?
— Нет! — поспешно крикнул он. — Нет, вы не умрете!
— Мне не больно будет уходить, — сказала она. — Я с легкостью оставляю все, что было в этой жизни, кроме... кроме вас, Карл. Мне жаль расставаться только с вами.
— Мы не расстанемся! — воскликнул он.
— Но не горюйте обо мне; ведь, когда я умру, вы сможете жениться на той, которая будет достойнее меня.
— Прошу вас, не говорите таких слов!
— Я была недостойна вас... Заурядная принцесса маленькой страны... вечно просившей вас о помощи... И вы. помогли ее стране и подарили принцессе великое счастье, о каком она не могла даже мечтать...
— О, мне стыдно!.. — простонал Карл, не в силах сдержать катившиеся градом слезы. В эту минуту он поклялся себе до конца жизни помнить о тех унижениях, что он ей причинил.
— Карл... Карл... — шептала она. — Я не знаю, плакать мне или радоваться... Вы так заботливы ко мне — могла ли я надеяться?.. Но ваша печаль... и ваши слезы — они огорчают меня... Карл.
Король, подавленный и мучимый сознанием своей вины, не мог говорить. Все еще стоя на коленях, он низко опустил голову и прижался лицом к безвольной руке Екатерины. Уже впадая в беспамятство, она ощущала его слезы на своей руке.
Сзади подошла донна Мария.
— Ваше величество, вы ничем не сможете помочь королеве... теперь, — произнесла она.
Король с тоскою отвернулся.
День и ночь он оставался у ее постели. Хлопотавшие около Екатерины женщины дивились: неужто это тот же самый человек, который каждый вечер ужинал у леди Кастлмейн и изнывал от любви к прекрасной госпоже Стюарт? Он желал, чтобы подушки королевы поправляла только его рука и чтобы, возвращаясь из забытья, они видела его лицо и слышала его голос.
Екатерина бредила, и в бреду ей мерещилось, что она произвела на свет сына.
Вероятно, в памяти ее всплывали рассказы Марии Генриетты о детстве Карла, потому что она бормотала:
— Такой хороший, крепкий мальчик... Жалко только, что совсем не красивый.
— Нет-нет, — отвечал король, пытаясь подавить дрожь в голосе. — Мне кажется, он очень мил.
— Карл... — слабо произнесла она. — Вы здесь, Карл?
— Да, я здесь, любовь моя.
— Любовь... — повторила она. — Как хорошо вы это сказали... Как раньше, когда мы жили в Хэмптон-Корте... Мы ведь дадим ему имя Карл, да?
— Да, — сказал Король. — Мы дадим ему имя Карл.
— Это неважно, что он некрасив, — сказала она — Главное, чтобы он был похож на вас... Тогда он будет самым славным мальчиком на свете.
— Надеюсь, — сказал король, — что он будет лучше меня.
— Лучше вас?.. Как же он сможет быть лучше вас?
От волнения король не мог отвечать, лишь попросил ее закрыть глаза и отдохнуть.
Но тоска по материнству не давала ей покоя.
— Карл, сколько у нас с вами детей? Трое, да?..
Да... У нас с вами трое детей... А наша малышка такая хорошенькая, ведь правда?
— Очень хорошенькая, — отозвался Карл.
— Я рада. Плохо, если бы ваша дочь не вышла лицом... или фигурой. Красота ведь так важна для вас... Жаль, что Господь не наделил меня большой красотой…