Самое удивительное, она даже не почувствовала боли.
«Да, возможно, так будет лучше» — подумала она. Смерть пугала, но девушка-дракон отлично понимала, что стоит на кону. Фэй не почувствовала боли от удара, а спустя пару секунд перестала чувствовать вообще что-нибудь.
Она прикрыла глаза, готовясь покориться и расстаться с жизнью, молясь всем богам о том, чтобы отец и остальные остались в живых. Чтобы, не получив положенного, враг покинул их мир. Наивные мечты, но это все, что оставалось Фэй.
Она ощущала, как потусторонняя сила поглощала её жизнь. Всасывала в себя, не оставляя ничего взамен.
«А что, если они не справятся?»
«Если я смогу быть им полезной?»
«Что, если в отместку враг уничтожит её мир и всех, кого она любит?»
Один за другим всплывали вопросы в её разуме, и девушка осознала, что не хочет умирать. Она хочет жить. Хочет сражаться и найти свою любовь. Встретить других драконов. Найти Вианоруллу, если её предшественница смогла переродиться в другом мире и стать хранителем другой Точки Пульса.
«Я не хочу….»
«Отдай!» — потребовала она у мглы.
«Отдай, или я заберу сама!»
«ОТДАЙ!»
И сила хлынула в неё. Тьма, которую она ощущала, вернула все, что забрала и даже больше. Она подобно бурной реке хлынула в душу Фэй, сливаясь с ней, возможно, и подчиняя её.
Тарувион, восстановив связь с Истинным Пламенем, вернул и большую часть сил. Максимилиан Готхард больше не был угрозой, и в этом Длань просчитался. Он уверился, что больше Дитя Пустоты не сможет преподнести неприятных сюрпризов.
Но как же он ошибался.
Готхард смог. Воспользовавшись своей силой, он атаковал не Длань, а своего союзника. Он попытался убить дракона, и в этом было больше смысла, чем могло показаться. Пустота поглощала энергию и вполне способна была высосать весь Эфир из останков дракона, оставив Несущих ни с чем.
Впрочем, и Дитя Пустоты ошибся насчет собственной силы.
Длань отшвырнул врага, после чего сосредоточил свое внимание исключительно на драконе и том, что с ним происходило.
Дракон менялся, его тело в данный момент претерпевало изменения, сливаясь с силой Пустоты. Зеленая чешуя становилась черной, а само тело крупнее. Глупое Дитя Пустоты пытался убить дракона, сила которого основана на Эфире, при помощи Пустоты, толком не понимая, как эти две силы друг с другом взаимосвязаны. Эфир — продукт Вечности, а Вечность неразрывно связана с Пустотой. В то время как Свет и Тьма являются диаметрально противоположными силами, Пустота является своеобразной тенью Вечности. Они всегда где-то рядом, даже когда не видны.
Сейчас Эфир в теле дракона вступил в реакцию с силой Пустоты, и итог у этого может быть только один.
— Дракон Пустоты….
От собственных слов Длань поморщился. В нынешнем состоянии он не был готов иметь дело с подобным существом. Если Дитя Пустоты не было такой страшной угрозой, то вот Дракон Пустоты ею являлся.
Единственный выход — убить его здесь и сейчас!
Но Тарувион не успел атаковать. Словно почувствовав враждебные намерения, чудовище раскрыло пасть и ударило в Длань лучом черной энергии.
— Чёрт… как же хреново… — единственное, что смог выдавить из себя я, пытаясь подняться. Пепел покрывал меня с ног до головы. Тело ломило так, словно меня переехал грузовик, а то и не один. Ещё чуть-чуть, и можно было бы устраивать очередное перерождение, но хрена-с два, я же бог, а боги так просто не умирают.
Нужно дышать. Втягивать свет и равномерно распределять его по телу, а дальше оно сделает все за тебя. Залечит раны, вправит кости. Сделает в лучшем виде то, на что не способны самые сильные лечащие заклинания.
Врата Тьмы исчезли. Не помню, чтобы деактивировал способность, но факт остается фактом. Присутствие на границе сознания чего-то жуткого и голодного испарилось. Но чувство беспокойство не ушло.
Сумев подняться, я бросил взгляд на Длань и дракона, которого вроде как убил, но как оказалось, нет. Фэй все ещё была жива и с ней происходили изменения.
— Что происходит?
Тарувион тем временем перестал просто смотреть, а взял наизготовку клинок и сделал шаг навстречу Фэй, на что та отреагировала довольно жестко, выпустив в него черный луч из пасти.
Длань устоял на ногах, но его сдвинуло на несколько сотен метров назад, и судя по тому, что тот не ринулся тут же в атаку, а припал на одно колено, досталось ему знатно. Скорее всего, ещё сказывалась рана, которую я нанес ему ранее.