«Хорошо, Томо, тогда не сердись, но хочу тебе что-то показать».
«А за что, Гацо, мне сердиться? Отсеки мне руку – не рассержусь на тебя».
Тогда он протягивает руки ко мне. Мгновение, – и я почувствовал, как какая-то сила проходит через мое тело. Вдруг мое тело начинает само двигаться туда-сюда, вперед-назад. Руки зажаты вдоль тела, а сам сгибаюсь чуть не до земли. Подумал, что сейчас упаду, но какая-то сила меня опять поднимает. А ведь и пальцем ко мне не притронулся… Боже мой, чуден человек, и чудные силы в нем обитают.
Такова моя история, сынок. Не длинная, но чудная да истинная».
Тут Марко вдруг говорит:
– А теперь обратите внимание на следующую историю. По мне, она самая интересная. и, если задуматься, многое объясняет.
«Послушай сейчас меня, я тебе расскажу что-то. Знаю, что невозможно в это поверить, но здесь все село и они могут подтвердить, – начала свою историю соседка Люба. – Моего мужа Микана свалил инсульт. Отнялась рука и нога. Слова не может сказать. Лечили его все доктора Черногории. Мой сын-доктор. Да только все равно. Ни он, ни другие не могут помочь. Остался неподвижным. Не шелохнется. Ничего не говорит. Все возможные процедуры и терапии не дали никаких результатов. Когда узнавали о каких новых, сразу вели его туда. Ничего не помогало. А он смотрит на нас, как будто хочет сказать что-то, но не может. Так прошло шесть месяцев. Мы потеряли всякую надежду на его выздоровление. Приходят родные и соседи навестить его. Пришел Панто, сын Стояна. Он живет на краю села. В разговоре он упомянул Гацо. В тот момент мой Мика как будто получил какую-то силу. Начал кивать головой, пытаясь что-то сказать.
«Что, Микан? Что тебя так встревожило? Тебе плохо?» – спрашиваем мы, а он только машет головой.
Тогда Панто говорит:
«Мне показалось, что он разволновался, когда я вспомнил…»
Тогда Микан опять закивал головой, и тут я спросила:
«Микан, надо вести тебя к Гацо?»
Он опять кивает. Э, сынок, стало мне ясно, почему он так тогда смотрел. Хотел сказать, чтобы вели его к Гацо, да не мог. Мы собрались и с Богом и тяжестью на сердце повели его. Принял нас человек. Все как надо, и начал работать с ним. Куда ведет рукой, туда и у Микана двигается рука или нога. Весь мокрый от пота, аж с подбородка вода капает.
Остановился, вдохнул немного воздуха и начал нам объяснять:
«Смотри-ка, Люба. Не хочу тебя обманывать. Никогда не лгал и сейчас не хочу. Его состояние очень плохое. Только одно меня радует. Показывает мне, что еще проходит мало энергии так, что едва на пальцах чувствует. И что теперь… Эту болезнь так и так не вылечить за два-три массажа. Это, Люба, все равно что гладишь, а кабель утюга перегорел. Так и у него. В мозге сгорел нерв, передающий команды телу. Сейчас тело не понимает, чем двигать. Меня радует и та небольшая энергия, что еще проходит через него. И эта малость для меня – большой показатель. Но послушай. Легче мне верхом на коне доехать до вас, чем вам его носить. Я буду приходить к вам пятнадцать дней, пока он не станет ходить сам».
Как только он это сказал, так Микан начал кивать головой и впервые промолвил:
«Да, да, да».
Он был как малое дитя, которое начало говорить, а у нас на глазах – слезы радости.
Тут Гацо повернулся и начал с ним разговаривать:
«Слушай, Микан, я знаю, что понимаешь меня. Это так?»
Микан кивнул и опять говорит: «Да!»
Нас это поразило.
«Я тебе, Микан, расскажу кое о чем, что мало кто знает на этом свете. Это у меня записи, оставшиеся еще от моего прадеда. Будет тебе странно это услышать, но знай: это все истина!»
Гацо вышел в другую комнату и вернулся с потрепанной тетрадью.
«Здесь, Микан, все записано. Мозг человека работает на четыре-семь процентов, а у феноменов – до десяти. Посмотри-ка, все, что перегорело, и эти четыре-семь процентов можем заменить, исправить и излечить этими упражнениями и моей работой. Эта работа ну точно такая, как возьмешь бревно в пятнадцать сантиметров в обхвате и через него голыми руками делаешь дырку. Нелегко, но ты должен быть упорным и должен верить, потому что когда человек верит, тогда может все постичь на этом свете».
Все мы тогда подумали про него: «Боже, удивительный человек!»
У моего Микана глаза сияют, головой кивает и только одно говорит: «Да!»
«Здесь, Микан, есть упражнения, от которых мозг развивается до необычных способностей. Смотри-ка».
Микан сидел на кровати, а мы трое – за столом.
«Держите втроем этот стол как можно сильнее».
Мы его ухватили и держим, а Гацо лишь протянул руку и передвинул ее. И нас, и стол какая-то сила перенесла на полтора метра. Мы все похолодели от страха, а Микан начал смеяться. Гацо опять передвинул руку, и мы вернулись туда, где были. Осматриваем стол, ищем, что его двигает. Может, где-то зацепилось что-то, что нас перенесло. Только ничего не находим. А он смеется и говорит: