Наставления старца Иосифа
Все наставления старца проникнуты духом святоотеческого учения. Перед иночествующими он ставил выше всего послушание и самоукорение, так как обе эти добродетели рождают смирение, которое вселяет в душу Бога, и даёт то, о чём сказано в Евангелии: Царствие Божие внутри вас есть. Старец никогда никому не разрешал отказываться от послушания, говоря, что кто до конца несёт данное послушание, тот сподобляется блаженной кончины. Нередко старец приводит в пример одного иеросхимонаха, который никогда не отказывался ни от чего и, будучи нездоров, не отказался от своей череды священнослужения, и во время литургии, только что приобщившись, внезапно скончался тут же в алтаре во всем облачении.
Когда ему приносили жалобы на трудность послушания и на сопряжённые с ним скорби, то лице старца озарялось радостью, в глазах светилась нежная отеческая любовь, и он как-то особенно одушевлённо говорил: «Ну что ж? За то мученики будете». При этом всегда старался внушить, что всякий человек должен иметь терпение во всём, на всяком месте, до конца. «За что взялся, — говорил он, — того и держись, и терпи всё находящее; только с места не сходи, и себя всегда укоряй, — и спасёшься».
Раз одна особа передавала старцу слышанный ею разговор, что будто прежние старцы не особенно принуждали своих учеников на телесные подвиги, а требовали больше внутреннего монаха. Батюшка на это сказал: «Ты скажи им: не вырастивши дерева, откуда же ждать плодов. Дерево же, на котором вырастет внутренний монах, есть пост, всякое воздержание, хождение к церковным службам, телесный труд, тогда уже на нём и вырастет плод, т. е. внутренний монах».
Кто-то на общем благословении вспомнил о том фельдшере, который, после бывшего с ним обмирания, вовремя которого он видел много поучительного на том свете, поступил в Оптинский скит ещё при батюшке Амвросии, но затем, когда ушел отбывать воинскую повинность, то опять сошелся со своими неверующими товарищами и они, убедив его, что с ним была простая галлюцинация, сбили его, и он остался в миру при больнице. Батюшка на это сказал: «Над ним исполнились евангельские слова: аще Моисея и пророков не послушают, то аще кто и от мертвых воскреснет, не имут веры».
Однажды спросили батюшку про одно духовное лицо, почему он человек не образованный, а письма его дышат таким духовным разумом, что так и проникают в душу? Батюшка отвечал: «Как луч солнечный не может проникнуть сквозь туман, так и речи человека только образованного, но не победившего страсти не могут действовать на душу. А кто сам победил страсти и стяжал разум духовный, тот и без образования внешнего имеет доступ к сердцу каждого».
Одна сказала батюшке: «Вы дадите мне правило, а я боюсь, что мне трудно будет». Старец ответил: «Наложенное всегда трудно», и при этом рассказал про архимандрита Исаакия, который ещё живя в миру готовился к монашеству и подвижничеству. Так он ежедневно клал по тысячи поклонов. По поступлении в монастырь он сказал об этом ст. Льву и тот вместо тысячи назначил ему пятьдесят поклонов. Через несколько времени он приходит к старцу и говорит: «Простите, Батюшка, мне стыдно сознаваться, но я почему-то не могу положить 50 поклонов». Старец велел ему класть 25. Прошло ещё немного времени, как он снова является к старцу и говорит, что он никак понять не может, почему в миру он делал тысячу поклонов, а здесь и 25 не может? Тогда старец Лев пояснил ему: «В миру тебе враг помогал, — ты клал и гордился этим; а тут ты кладёшь не по своей воле, а из послушания, видишь свою немощь и смиряешься, оттого и трудно».
Некто сказал: «Лучше бы я в миру в пост съедал фунт мяса, чем здесь наедаться хлебом». Старец ответил: «Если ты даже съешь и 2 фунта хлеба, то всё же не погрешаешь против устава святой Церкви».