— Ну шо ты, друг, ну давай, вставай! — запричитал голосом выпившего Шурик. Еле стоя на своих ногах, он решительно поволок Алексея в ванную. Все зрители тут же переместились на новую сцену. В ванной Шурик взял за волосы своего напарника и стал с размаху окунать его голову в таз с водой. Глядя на эту картину, все просто взревели от смеха. Сгибаясь от хохота, наблюдатели опирались о стены, чтобы не упасть. Слезы градом бежали по щекам, а челюсти приходилось держать, чтобы их не сковали судороги. Саша давно так не смеялся. От шума и гама сбежались соседи, их сразу же успокоили и пообещали перестать греметь. Довольные и трезвые, Лешка и Шурик вышли из ванны и раскланялись всем зрителям. Когда они прощались, их лица сияли неистощимой энергией. Они всех обняли вполне серьезно, и стали, улюлюкая, друг другу завязывать шнурки. Саша был просто в восторге от великолепной игры друзей Рады и Грегориана. По их поведению было понятно, что весельчаки не ставили заранее сценарий, а действовали спонтанно, что как раз и придавало всей комедии особую искру. Когда, наконец гостей проводили, все дружно прибрались в доме и, так как было уже довольно поздно, подготовились к ночи и разошлись по своим комнатам. Так закончился этот восхитительный для Александра вечер.
МАГИЧЕСКОЕ РОЖДЕСТВО
Наступило Рождество. Александр вернулся со школы, уже помня, что в его квартире живут волшебники. Ранее он всегда нехотя возвращался домой. Но теперь его тянули эта красота и загадочность, представителями которой являлись Рада и Грегориан. Войдя в коридор, он понял по количеству обуви, что людей сегодня мало. Из зала вышли посмотреть, кто вошел, Рада, Грегориан и Лиля. Мать появилась из кухни. Все они поздравили Сашу с Рождеством Христовым.
У нас сегодня большой праздник, — сказала Рада, — мы сегодня угощаем тебя и твою мать. Так что приглашаем всех к столу.
Ого, — удивленно воскликнул Александр, когда зашел на кухню и увидел накрытый шикарный стол. Слюна, не спросив у хозяина разрешения, стала усиленно вырабатываться. Мать сервировала стол посудой, которую обычно держала в серванте для красоты. Множество салатов окружали огромную запеченную в духовке индейку. Рядом на тарелке лежала разнообразная зелень, которая в зимнее время стоила так же, как и индейка.
Индейка настолько велика, что нам вдвоем с Радой ее и за три дня не съесть, — подбодрил всех засмущавшихся Грегориан. — Проходите к столу.
Впопыхах Александр переоделся, умылся и прибежал на кухню.
— Мы, по традиции, каждое Рождество всегда начинаем с чтения «нагорной проповеди от Матфея». Во время чтения будут идти потоки энергий, и наша пища зарядится, — молвила Рада.
«Итак, — Грегориан открыл книгу и начал: — Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря…».
Во время чтения нагорной проповеди Александр пребывал в глубоком изумлении. Ему столько раз мать давала библию в руки, но толку от этого было мало. Он и сам не единожды открывал ее, читал, но понять что-то из написанного было сложно. И откладывал. А тут, его поразило то, что он практически все из того, что читал Грегориан, понимал. И даже мог объяснить. Подняв голову, он посмотрел на люстру. Ему показалось, что заменили лампу на более мощную. Но в патроне была та же. Чувство подсветки было непередаваемо сильным. Как будто включили еще одну такую же люстру над головами всех.
— Саша не крутись, я же сказала, что будут идти сильные потоки энергий, — строго сказала ему Рада, когда они встретились взглядами.
Александр сидел в абсолютно новом для него состоянии. В таком восприятии кухня чудилась расширенной и необычайно светлой, слова Грегориана доносились будто из стереоколонок. А все окружающие виделись очень красивыми, без недостатков. В таком состоянии не было голода, и недавно выработавшаяся слюна ушла так же быстро, как и пришла. Восторгу от испытуемого казалось не было конца. Счастье от единения с чем-то, чего пока он не мог осознать, охватывало его сердце и хотелось максимально долго оставаться в этом уникальном и новом настроении. Муж Рады читал проповедь, а Александр чувствовал себя сидящим на той горе в числе учеников Христа, вобравшим любовь и чистоту его учения. И когда Грегори закончил читать, в дверь вдруг позвонили.
— О-о, небось твои дружки пришли. Скучно им без тебя стало! — язвительно сказала мать. — Беги скорей, открывай, а то звонить еще долго будут.
И на этот раз Александр отказал друзьям, на что они отреагировали еще хлеще, чем ранее. Приглашали выпить в честь праздника. На этот раз индейка и общение с Радой для него были дороже, чем выпивка с друзьями. «Если бы вы знали, что я только что испытал, и с кем я общаюсь, вы бы простили меня. И какой вообще смысл пить водку в день рождения такого великого человека как Христос?!» — мысленно говорил Саша своим друзьям, когда те, основательно на него разозлившись, что он не выходит в последнее время гулять, уже спускались вниз по лестнице. После их ухода он задумался и отметил, что его друзья приходят к нему именно тогда, когда он испытывает какие-то благостные, духовные чувства. Вернувшись на кухню, он сел за стол. Все стали радоваться и веселиться. Пользуясь случаем, Саша съел индейки столько, на сколько было сил. Наблюдая за Радой, он увидел, что она не мешала мясо с салатами и кашами. Отделив несколько крохотных кусочков от птицы и положив побольше зелени в тарелку, она стала неспеша все пережевывать. Лиле, не спрашивая, Грегориан положил полноги. Себе взял целую. Матери выделили такой же объем мяса, как и Лиле. Они стали отнекиваться, мол, столько много не съедят, но Грегориан был настойчив. Анна оказалась в этот день в очень хорошем расположении и, будучи активной, рассказывала из своей жизни смешные истории. В целом вечер вышел прекрасным. Рада с Грегорианом пересказывали интересные случаи из жизни Христа, раскрывая их тайные смыслы. Они задели даже тему апокрифов, что очень изменило мнение о Христе, сложившееся у Александра ранее. Словом, если это было Рождество, то Рада и Грего-риан говорили только о Христе и его свершениях. В умиротворенном настроении Саша засыпал, сопоставляя те мгновения детства, при которых он был Настоящим и естественным, знающим, что его мечта однажды несомненно сбудется. Сегодняшнее состояние было как и в детстве, а значит он приближался к тому пути, который приемлет его сердце.
УЛЬТИМАТУМ ПЛАНЕТ
В пятницу днем, 7 января, Саша пришел из училища около часу дня. Перед тем как пойти на очередную тренировку по борьбе дзюдо, а после в вечернюю школу, в запасе оставалось еще полтора часа. В зале снова помимо Рады и Грегориана кто-то был. Саша почтительно со всеми поздоровался. Оказалось, что сегодня у них гостил Шурик. Он был каким-то серьезным и задумчивым. Александра в свою компанию никто не пригласил, а навязываться он не хотел, потому что чувствовал, что мог оказаться лишним. Плотно пообедав, он набрался наглости и попросил у Рады их магнитофон. Они без лишних слов ему дали свой маленький однокассетный стереомагнитофон фирмы «Panasonic», и Александр с довольным выражением лица удалился в свою комнату.
Вставив свою кассету в качественную аппаратуру, он стал выполнять недоделанное задание по теории о грамотном смешивании цемента разных видов в соотношении с песком и водой. Из колонок доносились гул басовых гитар и неистовые крики солистов группы «Sepultura». Сидя за письменным столом, Саша притопывал и мотал головой в такт тяжелой музыке переписывая задание из тетрадки своего одноклассника. По прохождении выделенного времени он собрал школьные принадлежности, кимоно и, положив все это в пакет, отправился на тренировку. Про магнитофон он вообще забыл, оставив его на своем столе.
Вечером, после школы, он немного задержался на улице и разговорился с друзьями. Их разговоры оставались все теми же, и чем-то Александру они уже стали надоедать. Повторением что ли, или бессмысленностью? Во всяком случае, чувство, что нужно обязательно идти домой, не давало покоя. Покорившись этой тяге, он поднялся на четвертый этаж и вошел в квартиру.