Бателли поднял голову. Под порывом осеннего ветра зашевелились кроны деревьев. Он удивился детской наивности напарника, но, сделав серьезное выражение лица, сказал:
— Это то, о чем я и говорил тебе. Скорее всего, они за собакой полетели. Сначала сожрут на аперитив ее, а потом, после того как подкрепятся, будут ждать, пока кто-то из нас заснет, чтобы сзади незаметно вцепиться в шею и сломать позвоночник.
— Ты это серьезно, что ли? — потянувшись за пистолетом, спросил Анжелони.
— Но ты же сам говоришь, что видел их тени.
— Я видел, клянусь, что видел.
— Тогда смотри в оба.
Нервы у молодого охранника были напряжены до предела. Он вслушивался в каждый шорох на кладбище. Щелчок зажигалки Бателли, который закурил очередную сигарету, заставил его вздрогнуть всем телом. Не успел он облегченно вздохнуть, как громкий треск сломанной ветки и последовавший за ним душераздирающий крик привели его в ужас.
— Ты слышал? Это ведь метрах в сорока от нас, не ближе? — заикаясь от страха, спросил Анжелони.
— Вот видишь, я же говорил, что с выпью шутки плохи, — ляпнул первое, что пришло в голову, Бателли, крепко сжав пистолет в руках.
— Пригнись, не стой, как памятник! — потянул он Карло за пиджак.
В тот момент, когда еще один жуткий вопль разорвал ночную тишину кладбища, Бателли хладнокровно поднес ствол с глушителем к затылку своего напарника и нажал на курок.
Остановившись прямо за штабным бронированным микроавтобусом, неподалеку от базилики Сан-Клименте, комиссар Турати заглушил двигатель и выключил ближний свет. Он насчитал более двух десятков полицейских машин и несколько автобусов, припаркованных на стоянке напротив древнего католического храма.
— Какого черта эти псы развылись, как будто конец света наступил? — спросил комиссар своего старого друга — прокурора по особо важным делам Адриано Трамонто.
Прокурор нажал кнопку и немного отвел спинку сиденья назад. Закурив сигарету, он полностью опустил боковое стекло.
— Ты прав, и вправду воют, почти как волки, — сказал он.
Удивившись количеству полицейских, согнанных комиссаром в одно место, он спросил:
— Ты думаешь, Аль-Каида открыла свой филиал в подвалах Сан-Клименте?
— То, с чем мы имеем дело, намного серьезнее, чем простые религиозные фанатики.
Шестеро полицейских с автоматами наперевес окружили автомобиль, создав живой щит от снайперов. Комиссар вызвал по рации старшего инспектора:
— Джотто, уберите своих людей, в этом нет необходимости. Если нас с прокурором захотят пристрелить, они сделают это в более благоприятной обстановке.
Полицейские разделились на две группы и отошли метров на пять в разные стороны от машины. Они принялись болтать о чем-то своем, изредка бросая обеспокоенные взгляды в сторону кладбища, скрытого в ночном мраке за кронами вечнозеленых деревьев.
— Другое дело, теперь хоть поговорить спокойно можно. В наше запутанное время никогда с полной уверенностью уже не скажешь, где свои, а где чужие уши, — согласился прокурор с решением комиссара.
Обратив внимание на черные круги под глазами, небритое лицо и утомленный вид своего друга, Трамонто слегка прокашлялся и задал прямой вопрос:
— Зачем ты устроил этот цирк? Может, пока не поздно, остановим все это? Если ты подсел на какой-то галлюциноген, ну, не знаю, на ЛСД например, — ничего смертельного в этом нет. Мой врач соблюдает полную анонимность. Полежишь недельку в больнице, а я пока замну эту историю. Найду двух-трех стукачей, которые сделают признание, что им хорошо заплатили, чтобы подкинуть тебе дезинформацию о готовящемся теракте в базилике. Мой отчет будет звучать убедительно: «Террористы сменили тактику. Они теперь наносят удары по бесценным объектам культурного наследия раннего христианства».
— Впечатляет, — сухо заметил комиссар.
— Во всяком случае, министр и префект поймут, почему ты сюда столько народу согнал.
Турати передал прокурору конверт с шокирующими фотографиями сегодняшних убийств в больнице резиденции госпитальеров «Палаццо Мальта».
— Ни один человек не в состоянии вырвать сердце из груди одной лишь рукой. Для этого как минимум нужен острый нож, но результаты экспертизы никаких разрезов мягких тканей не выявили, — шепотом сказал он. — Единственный свидетель произошедшего — врач приемного отделения — просто рехнулся и во время допроса пытался вскрыть себе вены. Остальные жертвы распухли до неузнаваемости от укусов насекомых. Их легкие и трахеи были забиты каким-то вязким смолянистым пеплом. Главврач больницы, реаниматолог и санитары утверждают в один голос, что это были библейские песьи мухи, известные нам под названием «муха цеце». Неувязка в том, что они живут только в субсахарной Африке и никогда роем не летают. Во время укуса они заражают человека микроскопической трипаносомой, вызывающей сонную болезнь. В крови у всех жертв был обнаружен именно этот вид паразита.
— Не поручай это дело детективу с неустойчивой психикой, иначе он пополнит ряды алкоголиков, — сделал вывод Трамонто.
Холодный ночной воздух ворвался в салон «Ауди», конфискованной у ливийского наркобарона-гастролера, заставив прокурора громко чихнуть два раза.
— Это у меня от резкой разницы температуры. Стоит осенью или зимой утром открыть окно в кабинете, сразу же начинаю чихать, как хронический аллергик, — рассмеялся Трамонто, продолжая рассматривать фотографии.
— Все потому, что ты меня не слушаешь и по-прежнему ведешь монашеский образ жизни. Хороший секс раз в неделю убивает все вирусы в организме, тем более — банальный вирус простуды.
— Ты же знаешь, что я не могу спать с кем попало. Между людьми должна быть связь на духовном уровне, и я пока не смог установить ее ни с одной девушкой, кроме Петиции.
— Я уже слышал это от тебя еще три года тому назад. Ты ее любил, но она отдала предпочтение яйцеголовому футболисту, у которого левое и правое полушария пропорциональны размеру его яичек. Оглянись вокруг, если у нас, в Италии, нет красивых умных девушек, то где же тогда они вообще есть?
Собака где-то рядом снова протяжно завыла, начав цепную реакцию протяжного воя своих сородичей. Комиссар процедил сквозь зубы:
— Черт бы побрал этих псов, у меня от их воя кровь в жилах стынет.
— Умер чей-то хозяин, да еще и полнолуние, вот они и воют. Ничего удивительного.
— Не знаю, мне как-то не по себе.
Прокурор снова рассмеялся, выпустив дым в окно:
— Мы с тобой вот уже двадцать лет знакомы, но я еще не видел тебя таким взволнованным. Хотя, судя по фотографиям и отчетам, дело действительно очень странное.
— Все это явно как-то связано с тем, что произошло ночью в аэропорту. Если мы найдем этого ублюдка комиссара Лугани, многое сразу прояснится. Он выведет нас на тех, кто заказал кардинала Сантори.
Вытащив термос из сумки, Турати передал его прокурору и вышел из машины. Старший инспектор Джотто, командир отряда снайперов Роселини, лейтенант Фалькере и командир спецназа капитан Салано окружили комиссара для получения инструкций. Инспектор кратко доложил обстановку первым, поскольку он стоял ближе всех к Турати:
— В храме находятся только священники. Белуджи со своей женой еще не прибыл. Я расставил у центрального входа пятнадцать человек. Троих журналистов, пронюхавших о проведении спецоперации, пришлось отвезти в участок за оказание сопротивления.
Уловив на себе испытывающий взгляд комиссара, лейтенант Фалькере прокашлялся и неохотно выдавил:
— Охрана Белуджи из десяти человек маячит вокруг базилики, но ведут себя тихо и стараются не попадаться на глаза. Несколько человек вооружены десантными АК-47. У всех есть разрешение на оружие.
Турати перевел взгляд на командира отряда снайперов.
— Мои люди уже на крышах соседних домов. Никто не сможет приблизиться к нам незамеченным, — спокойно, но уверенно сказал Роселини.
Развернув на капоте «Ауди» план прилегающей к базилике территории, комиссар удовлетворенно кивнул головой. Он понял, что не ошибся, стянув к Сан-Клименте значительные полицейские силы.