Наступила гробовая тишина. Сашка вытер ладонью мокрый, холодный лоб, попытался как-то осмыслить услышанное и не смог: перед глазами плыло, а голова была пустой и звонкой. И тогда по ногам снова потянуло холодом. Он поднял голову: в дверях зала стоял Мишка Лось. Он обвел замерших в молчании апостолов, ткнулся взглядом в Сашку и, явно преодолевая себя, поздоровался:
— Здорово, земляки.
Апостолы разом повернулись к нему, но никто не проронил даже слова. И только Неля поднялась, так же молча прошла к Лосю, взяла его под руку и провела к ванной, открыла дверь и только там тихо произнесла:
— Забирай и уходи.
Лось попытался что-то сказать, но Неля была непреклонна:
— Не сейчас. Просто забирай их и уходи. Не до тебя. Извини.
Сашка думал долго. Ему не мешали. Олег поставил на плиту чайник и заварил свежего чаю, Неля занялась блинами, а Сашка ушел в самую дальнюю комнату, упал в кресло и обхватил голову руками.
Ставки были высочайшими, но выхода из этого тупика он не видел. С одной стороны — мэр со всем подчиненным ему в лице подполковника Бугрова правоохранительным аппаратом. С другой стороны — Лось со своей братвой и почти неисчерпаемыми финансовыми и теневыми возможностями. И тот и другой хотят от него своего и только своего; и тот и другой смертельно опасны. И, случись повернуться делу всерьез, никто Сашку не спасет — ни от тех, ни от других.
На первый взгляд умнее всего было бы действительно встать во главе секты и резко сократить ее контакты с внешним миром. Но это прямо противоречило всей идеологии «Идущих за Силой», нацеленной на неизбежное покорение и дальнейшее осчастливливание этой отсталой планеты. Его, Сашкины, страхи этим людям были неведомы.
— Потому что они полностью доверились Силе... — пробормотал Сашка.
Он ясно видел, насколько превосходит религиозный фанатик обычного человека. Ибо фанатика мало интересует жизнь как таковая. А если смотреть в корень, то любая религия направлена против жизни просто потому, что предполагается нечто гораздо более ценное, чем голубое небо над головой, сосновый бор, теплая хвоя под ногами и нежная, ароматная девчонка на расстеленном пиджаке.
В дверь постучали.
— Да, войдите.
— Блинчики будете? — просунул голову Олег. Сашка глянул на часы: половина пятого утра.
— Спасибо, Олег, с удовольствием. А чай-то есть?
— Я принес. Вот...
Сашка принял высокую кружку ароматного чаю и тарелку с блинами, дождался, когда Олег выйдет, и принялся всё это сосредоточенно поглощать.
Он понятия не имел, как управится с Лосем, наверное, что-нибудь придумает, но то, что брать общину в управление придется, уже видел. Хотя бы для того, чтобы разобраться во внутренней мотивации этих людей и найти слабые места, позволяющие манипулировать ими так, как нужно именно ему, а не Лосю, Неле или даже Николаю Павловичу Хомякову.
Сашка обнаружил, что блинчики закончились, допил чай и вышел в зал. Апостолы — все двенадцать — были здесь.
— Судя по пророчеству, хочу я этого или не хочу, а мне всё равно придется вступить в управление общиной, — тихо произнес он. — Но я не могу делать такой шаг с закрытыми глазами. Где у вас что?
— А что вам надо, Саша? — настороженно спросила Неля.
— Документы, священное писание, если оно у вас есть, конечно, — всё, что я должен знать...
— Журналы регистрации приема клиентов и вступивших в общину учеников лежат в розовой спальне, — пожала плечами Неля. — А больше нам ничего и не надо.
К пяти утра апостолы разошлись по домам, и в Сашкиной квартире остались только решившие защищать его от возможных неприятностей Олег и Лешка. Олег приготовил Учителю яичницу и гренки, принес свежего чаю, объяснил, что означают те или иные пометки в журналах, вкратце рассказал о структуре общины, и Сашка уселся за кухонный стол и принялся разбираться во всей этой «бухгалтерии духа».
Судя по записям, дядя Женя начал фиксировать свою деятельность всего-то два с лишним месяца назад, а уже спустя всего две недели со дня первого приема у него начала формироваться своя община.
Сашка заглянул в начало журнала регистрации пациентов и сразу же, третьей по счету, обнаружил фамилию Нелли Тимуровны. Вчитался в написанные размашистым дядькиным почерком строчки и заметил рядом, восьмым по счету, будущего апостола Олега Миловидова, а девятым — Алексея Табачникова. Открыл журнал регистрации членов общины — и в самом начале списка обнаружил те же самые фамилии. Получалось так, что общину зачинали, а затем и встали во главе ее те, кто пришел в числе первых дядькиных пациентов.
«Интересно...»
В принципе, так и должно было быть: кто первый встал, того и тапки, а кто первый подписался под новым делом, тот и объявляет себя отцом-основателем. Но если помнить о возможности употребления наркотиков, то должна была проглядываться и последовательность вовлечения.
Он принялся сопоставлять журналы — фамилия за фамилией — и ощутил, как в груди встал горячий комок: отсева почти не было! Стоило человеку прийти на прием, и спустя две недели его фамилия плавно перетекала в журнал регистрации членов общины.
Сашка аж взмок. За две недели можно прочно сесть на иглу. Вылечиться от сильной простуды. Забеременеть, наконец... но только не поверить в какую-то там мифическую Силу! Насколько Сашка знал, с такой математической точностью веру не обретают. Люди разные, и там, где один схватывает новые религиозные идеи на лету, в два-три дня, другому нужен год, а то и десять!
«Мама родная! А ведь это зацепка!»
Он кинулся к дядькиному рабочему столу, вытащил пачку бумаги, линейку и фломастеры и старательно расчертил таблицу: в первой графе фамилия, затем дата приема пациента и, наконец, главное: дата вступления бывшего пациента в общину. Начал сводить всё это в одно целое и уже через час понял, что попал в десятку! 72% пациентов становились членами общины спустя 14-16 дней после первого приема. Еще 8-10% подтягивались в течение следующей недели. И из 426 дядькиных пациентов к настоящему времени в общину вступил уже 351 человек. А через 18-24 дня после вступления в общину 83% учеников, судя по отметкам в журнале, начинали проявлять некоторые экстрасенсорные способности. И те, кто пришел к дядьке в самом начале, к настоящему времени, если, конечно, верить пометкам, уже умели читать отдельные мысли и видеть фрагменты будущего.