А мое тело вздрогнуло и сделало вдох. Глаза мигнули, и лицо стало меняться, приобретая сходство с ликом умершего Императора. Даосский лекарь подскочил к нему и влил в рот какое-то питье. На моих щеках появился румянец. Мое тело село на помосте, и божественный Гуа-ди моими глазами повелительно взглянул на даоса.
— Принесите мне императорские одежды!
А рядом со мной раскручивался маленький золотой вихрь, расширяясь и заполняя комнату. Центр вихря замедлил движение и стал прозрачным, как хрусталь. И за ним открылось озеро синей сапфира, лежащее у подножия гор. Тихо пел ветер в высокой траве и шелестел в кронах цветущих деревьев, срывая шелк белых и розовых лепестков.
Я шагнул туда.
— Стой, шэньди, — Император, занявший мое тело, жестко смотрел на меня. — Ты пожелал остаться.
И золотой вихрь схлопнулся и исчез, словно бабочка сложила крылья.
Призрак горько усмехнулся.
— Так я стал чистым духом на службе у Императора. Шэньди государя Гуа-ди. Но Пэнлай по-прежнему манил меня, затягивая, как водоворот. Смертные, живущие в своих телах, тоже слышат этот зов. Но для нихон подобен звонудалеких колокольчиков. Для меня же он гудел, как великий колокол соседнего храма. Иногда Император на несколько часов позволял мне вернуться в мое тело, чтобы заглушить этот зов и привязать меня к земле, напомнив о ее радостях. Но я попросил божественного Гуа-ди не делать этого — покидать тело снова было слишком мучительно. Все равно без позволения государя я не мог уйти ни в Пэнлай, ни на берег Яшмового пруда, ни в Чистые Земли. И мне стало легче. Я выполнял поручения Тянь-цзы и жил мечтой об освобождении.
Одежды призрака заколебались, как трава под ветром, и он оказался стоящим на ногах.
— Спасибо, что выслушал меня, Сэ Асон. Близится рассвет, и скоро в эту комнату придут стражники и объявят тебя шэньди. Почему я предупредил тебя? Нет, это не предательство. Когда-то на шэньди не надевали цепи. А теперь говорят, что это символ оков долга. Благороднейший из металлов для благороднейших из оков. Но ты должен исполнить свой долг в любом случае, есть ли на руках оковы или только оковы разума не дают тебе свернуть с пути. Но все же… Если хочешь бежать — беги! Самопожертвование не должно быть казнью.