Крис солгал. Он отчетливо слышал легкую мелодию, что настигла его у самого выхода.
Ее песню.
Песню Николь.
Только оказавшись за воротами дома, Крис со злостью пнул железный столб, словно тот был в чем-то виноват. Всю дорогу до выхода его взглядом провожал помощник Гредсона. Кристиану этот взгляд показался разочарованным. Скорее всего, игра его воображения, ведь чем мог он разочаровать и этого человека?
Сейчас Кристиан жалел, что Госпожа Смерть наделила своим даром именно его. Как бы ему хотелось не предаваться сомнениям, стоя перед этим домом. Не слышать той мелодии, которая до сих пор раздавалась в его голове. Он стоял, плотно сжав зубы и закинув голову назад.
Ночь выдалась темной и холодной, заставляя дыхание вырываться изо рта облачками пара. Туман – извечный спутник ночного Артона – искажал окружающие объекты, создавая впечатление, будто кто-то притаился во тьме и наблюдал. От этого ощущения становилось не по себе. Кожу слегка пощипывало, а ледяной ветер пытался забраться под плащ. Крис все еще стоял с закрытыми глазами. Чего он ждал? Может быть, того, что в доме Продавца радости поднимут тревогу? Но нужно быть очень глупым, чтобы не сложить одно к одному и не понять, что именно происходит за дверью.
Кристиан открыл глаза и пошел не оборачиваясь.
– Он что, убил собственную дочь? – недоверчиво спросил Майки, когда на следующий день они встретились в баре за их любимым столиком.
– Я слышал ее песню, Майк, – снова повторил Крис, устало проводя пальцами по переносице. Из-за случившегося он не спал всю ночь и чувствовал себя не лучшим образом. – Но лично ее смерть не видел.
– Но ты ведь не знаешь наверняка, – с надеждой в голосе произнес друг, хотя они оба знали, что тот, чью песню слышали певцы Смерти, не оставался в живых. Госпожа Смерть уже заявила права на их души.
Они замолчали. Неприятный осадок от случившегося остался на душе у обоих. Конечно, они не были близки с Николь, но провели вместе почти неделю. Да и факт того, что они собственноручно привели девушку к человеку, ставшему ее убийцей, был неприятным. Они жили в жестоком мире, где каждый отвечал только за себя. Мире, где настоящие ценности теряли свою значимость, уступая место мелочи. Здесь отец мог убить собственную дочь, а сестра – родного брата, и если у тебя есть золото и власть, то наказания можно не ждать.
– Это не наша вина, Крис, – тихо сказал Майки. Хоть он вернулся в столицу, надел новую сапфировую жилетку, заказанную у лучшего портного, но выглядел несчастным. – Вина лежит только на Продавце радости. Мы с тобой считали, что совершаем хороший поступок, возвращая ее домой.
– А привели на смерть, – ответил Кристиан, впервые озвучивая эту неприятную правду.
Они снова замолчали. Произошедшего не изменить. Им остается жить с этим знанием и с этой виной.
Когда пришло время прощаться, Кристиан отправился домой, а Майки, скорее всего, в игорный дом. Проиграет все, что сумел заработать, чтобы еще больше расстроиться. В этом весь Майк: если тебе плохо, то сделай все возможное, чтобы стало еще хуже.
Кристиан жил в большом двухэтажном доме на одной из улиц, примыкавших к центральной площади. Дважды в неделю сюда приходила Нэйла – женщина, которая закупала продукты и приводила домашние дела в порядок. Крис мог не жить тут месяцами, но дом всегда держал в чистоте и со всем необходимым для жизни. Он никогда не предупреждал Нэйлу о своем возвращении, потому что и сам порой не знал, когда это произойдет.
Войдя в дом, Крис отметил, что в нем царил идеальный порядок. Поднявшись на второй этаж, он разделся и упал на свою кровать. Вчера ему так и не удалось уснуть. Пришел домой, помылся, сменил одежду, но не спал. Вот и сегодня Кристиан оказался таким уставшим и вымотанным, что без сил лежал на кровати и думал. Он размышлял о том, почему не отпустил Николь, когда она его об этом просила. Что бы он потерял? Деньги? Так у него их хватит на три жизни вперед. Если бы этот заказ был не от Гредсона, тогда все могло бы сложиться по-другому. Еще мучил вопрос, почему он ничего не сделал уже в доме, когда услышал песню? А что он мог сделать? Песня Николь уже прозвучала, Смерть уже выбрала ее душу в качестве своего дара.
Кристиан ворочался всю ночь, обессилев и провалившись в сон только под самое утро. Ему что-то снилось, только он никак не мог вспомнить, что именно, но чувства были крайне неприятные.