Мы уже знаем, какого характера были „представления о возможности реального общения” шамана с иными мирами, но позволим себе еще раз проследить путь шамана по его сокровенным дорогам. Будущий хакасский шаман, убедившись, что духи предков-шаманов хотят видеть своим преемником именно его, должен был идти в страну предков. Он открывал для себя неведомый мир. Дорога приводила его к горе, на вершине которой растет сосна. Только тот, кто вырежет на сосне знак, может стать истинным шаманом, поэтому путник заботился о том, чтобы украсить дерево и своей меткой. Затем он доходил до перекрестка, от которого в разные стороны расходятся всевозможные тропы — дорожки духов, животных, шаманов. Невидимый дух-охранитель перекрестка показывал пришельцу предназначенный ему путь к избравшему его духу. Этот путь приводил шамана к хлипкому мосту над стремительным потоком. Перебравшись через мост, шаман должен был пройти между двумя скалами, которые то сближались, то расходились. Проскочив между ними, шаман попадал в страну предков. Здесь происходило рассечение его тела, поиски у него лишней кости. Посвящаемого мог ждать и кипящий котел. В стране предков живут сверхъестественные существа, которые наделяют шамана чудесной силой. Даже мифическое дерево, и то растет не просто так. У него новичок испытывает себя: быть ему шаманом или не быть… Все это трудно признать одной лишь „натурфилософией”. Здесь дана картина иного мира, но это религиозная картина.
Верхом на бубне
Что за шаман без бубна? У алтайцев настоящим шаманом ^читался только тот человек, который сносился с духами и производил моления при помощи бубна”. По убеждению эвенков, без бубна „шаманить безусловно нельзя”. Под звуки бубна шаман призывал духов. Ритмичные удары в бубен создавал^ приподнятую и напряженную атмосферу обряда.
Но бубен не только музыкальный инструмент. Это и чудесный ковер-самолет, переносивший шамана в иные миры. Алтайцы верили, что ночью при свете молодого месяца можно увидеть шамана, летящего на бубне по небу, — шаман казался луной или облачком. Бубен мог превратиться в верховое животное или в лодку, на которой шаман плыл по стремительной мифической реке. Бубен был и оружием шамана. Вместе с тем он играл роль „иконостаса” (по удачному сравнению Л. П. Потапова): На нем рисовали духов, а иногда и вселенную.
В бубне собирались призванные шаманом духи. Селькупы образно называли силу шамана „ветром бубна”. Говорили, что эта сила, как ветер, дует из бубна”, „сдувает с человека болезнь”. Обычно шаман получал бубен не сразу, а лишь по прошествии некоторого времени. Некоторые шаманы годами ждали, когда духи разрешат им сделать себе бубен. Да и не каждой шаман удостаивался этой чести.
Неоднозначность символики бубна говорит о долгов истории верований, связанных и с ним, и с шаманством в (делом. Мы не знаем точно, когда появился и распространился бубен. Сходство шаманских бубнов у народов Сибири и североамериканских индейцев позволяет думать, что шаманы освоили его уже тогда, когда волны переселенцев из Азии двигались ь Америку — свыше 20 тысяч лет назад. Археологи считают, что на некоторых наскальных рисунках первобытной эпохи изображены бубны.
У нас есть и другая возможность подступиться к истории этого инструмента. Рассматривая символику бубна, мы в состоянии определить, какие представления возникли раньше Других, как шел процесс их переосмысления. Узнав, как развивалось шаманство, мы получаем основания судить и о более древних его формах. Мы уже выяснили, что одна из закономерностей в развитии шаманства такова: чем архаичнее его формы, тем большее место в нем занимают образы животных. Эту закономерность подтверждают и исследования шаманских бубнов. Древнейшая символика отражает понимание бубна как животного.
В 1930 г. Г. Н. Прокофьев впервые описал обряд оживления бубна у селькупов Туруханского края. „Неоживленный” бубен, по выражению селькупов, „дороги не имеет” и может сломаться в самый ответственный момент, отчего шаман заболеет и растеряет духов-помощников. Обряд проводили весной, когда прилетали птицы, а иногда, в виде исключения, осенью. Обряд занимал десять дней, был сложным и выполнялся старым, опытным шаманом.