Шаманские шапки несли в себе и ярко выраженную птичью символику. На железных „коронах” кетов и маньчжуров и на мягких венцах долган вместо оленьих рогов прикреплялось иногда изображение птицы. Головной убор алтайских шаманов назывался птица-шапка (куш пёрюк). В начале XX в. птичьи черты обычно придавались ей лишь пучком перьев, пришитых по верху шапки. Но в конце XIX в. Г. Н. Потанин слышал, что прежде у телеутов шаманский головной убор делали из цельной шкурки филина, вместе с крыльями, а иногда и с головой. У хакасов некоторые шаманы пришивали на передней стороне обрядовой шапки голову, а на верху — хвост филина. В Хабаровском музее есть шаманский головной убор эвенков из цельной шкуры журавля.
Смешение черт разных животных — явление позднее. Первоначально одежда шамана должна была передавать облик какого-то одного животного. Такие костюмы сохранялись у некоторых народов даже в начале текущего столетия. У забайкальских эвенков, например, имелся шаманский костюм, изображавший какую-то птицу, одного из главных шаманских духов. Другой костюм обозначал изюбра. На его шапке возвышались железные рога, а отдельные подвески символизировали скелет изюбра. Этот костюм делался обязательно из шкуры изюбра.
По мнению Е. Д. Прокофьевой, в шаманском облачении „образ зверя является изначальным, более древним, образ птицы — более поздним”. Образ птицы, считает она, появился „с развитием представлений о небесном верхнем мире”. Шаман принимал вид птицы, чтобы лететь к духам „верхнего” мира. еще позже костюм шамана вобрал в себя черты зверя, связанного с „нижним” миром, — медведя, выдры. Это, полагала Е. Д. Прокофьева, — „результат расчленения образа”. Венгерский ученый В. Диосеги также не считал исконным разнообразие животных, воспроизведенных в шаманской одежде (в частности, в „рогатой” шапке). Он предположил, что вначале воплощенный в костюме зверь „был каким-то рогатым животным”. И хотя оба исследователя пришли к близким выводам независимо друг от друга, согласиться с ними все же нельзя. И птичьи, и звериные черты шаманской одежды одинаково древние. Об этом говорит сама функция одежды.
Почему костюм должен был придавать шаману облик животного (птицы)? Потому что в виде животного или птицы представлялся главный дух — покровитель шамана. Облачившись в ритуальный костюм, шаман сливался в одно целое с духом-животным, которого изображала одежда. Надевая шапку с рогами, шаман „если не вполне превращается в… „небесного оленя”, то во всяком случае приобретает свойства последнего. То же самое предполагалось и при уподоблении медведю”, — писала Е. Д. Прокофьева о верованиях селькупов. Эти слова объясняют нам, почему бурятский шаман, надев костюм из медвежьей шкуры, снятой со зверя целиком, в экстазе „бегал на четвереньках как настоящий медведь”. Вера в связь шаманской одежды с определенным духом устойчиво сохранялась у многих народов еще совсем недавно.
Мы помним: духам-животным приписывались неодинаковые свойства и способности. Поэтому для разных целей шаману требовались разные духи и в ряде случаев разные костюмы. У забайкальских эвенков некоторые шаманы потому и имели два костюма, что не всякое камлание возможно в костюме-птице. У других эвенкийских шаманов один костюм означал медведя, второй — оленя. В одеянии, сделанном из медвежьей шкуры, шаман камлал, когда „ходил” и „нижний” мир. Плащ, сделанный из шкуры дикого оленя, предназначался для путешествий в. верхний” мир.
И у селькупских шаманов в старину бывало два кафтана: из шкуры дикого оленя, для дороги в „верхний” мир, и из шкуры медведя, для поездок в подземный мир. На оленьем кафтане имелись изображения духов, верхнего” мира, на медвежьем — духов, нижнего” мира. Имелись и особые колотушки для камланий в „нижний” мир. У нганасан и энцев „большие” шаманы. в. прошлом имели по три комплекта костюмов: для путешествий в „верхнем", „нижнем” и „среднем” (т. е. человеческом) мирах. Костюм сам по себе считался главным духом-помощником, хорошо знающим дороги в мире божеств.
Что же это за дух в виде животною или птицы, представленный в костюме шамана? В. Диосеги, изучавший „рогатые” шапки сибирских шаманов, считал, что существует тесная связь между шаманом и животным, рога которого венчают его головной убор. Селькупский шаман, например, борется с шаманами, преграждающими ему путь на небо, при помощи рогов оленя на своей „короне”. Но в верованиях многих народов шаманы сражались друг с другом не сами — в схватку вступали их души-двойники, нередко в образе диких оленей. Таким образом, костюм шамана повторяет свойства его „животной души”. Сквозь все позднейшие напластования здесь проступает архаический облик матери-зверя.