Покровителем шаманов-дах тоже считался Биссымдесь, и поэтому местом их действия была преимущественно западная сторона. Шаманам-дах полагался тот же набор облачения и атрибутов, что и шаманам-оленям, однако с птичьей символикой. На кафтане и бубне имелось железное (редко — медное) изображение птицы дах, причем подчеркивалась ее особенность — мощная когтистая лапа. Железная птичья лапа прикреплялась и на голенище сапога, а птичьи фигуры — к ободу „короны”. Кеты верили, что на зиму шаманы-дах покидали землю и улетали, а во время линьки птиц были, как и птицы, беспомощны и наиболее уязвимы для. своих врагов.
Шаманам-стрекозам покровительствовала их мать, богиня Томам — хозяйка юга, мира тепла и доброго начала. Местом ее обитания считался пятый круг „верхнего” мира, достичь которого мог только шаман категории „стрекоза”. Шаманы-стрекозы могли действовать лить в теплое время года, а на зиму они вместе с перелетными птицами улетали к Томам. Одежда и обрядовые атрибуты шаманов-стрекоз были теми же, что и у шаманов-оленей, но отличались деталями, передающими черты стрекозы. Плащ из оленьей шкуры (с острым мысом на спине) не отличался покроем от кафтана шамана-оленя, но был еще более длинным и узким, наподобие туловища стрекозы. „Корона” выглядела как обод с округлыми, неправильной формы фигурами („облака-громы"). „Корона” и подвески плаща и бубна делались из меди, чтобы показать причастность шаманов-стрекоз к огненному, раскаленному миру Томам. Образ стрекозы подчеркивался и ее изображениями — медной подвеской и веревочными петлями с бахромой (крылья) и длинным „хвостом", спускавшимся по спине кафтана.
Нетрудно заметить, что кетское шаманство прошло длительный путь преобразований. Представления о духах-покровителях усложнены. Главный покровитель шаманов — божество; животный облик костюма связан не только с чтим божеством, но и с второстепенным персонажем. Вероятно, когда-то у кетских шаманов набор костюмов, представлявших духов-животных, был богаче. Недаром, например, кетский фольклор хранит предания о шамане, превратившемся в лебедя. А кандэлёк скорее всего является поздним смешением разных образов. Материалы о кетском шаманстве лишают смысла спор о том, какому живому существу подражают кафтаны с „хвостом”. Все шаманы надевают хвостатые кафтаны, и выяснять, кого они должны были изображать первоначально. — безнадежное дело. Но при всех поздних изменениях кетское шаманство поражает своей архаикой. В нем отчетливо сохранен древний принцип деления шаманов на категории в зависимости от качеств духа-животного. которое воплощалось в шамана в обряде.
Усложнение символики костюма, вызванное увеличением числа духов-покровителей и помощников шамана, вначале строго учитывало, с какими духами был связан шаман. У кетов „один и тот же шаман, как правило, выступал в одном олицетворении, но иногда он мог совмещать в себе два. а то и три образа”. В таком случае у него были разные комплекты облачения и атрибутов или же в одном комплекте были представлены главные отличительные знаки разных категорий. Например, шаман мог надевать полное облачение оленя и головной убор стрекозы. „Все зависело от того… к каким именно категориям относился предок, от которого молодой шаман наследовал свое умение"[14].
Развитие религиозных идей делало возможности шамана более многообразными. Набор его помощников, духов-зверей и чудовищ, расширялся. Костюм воспроизводил черты разных зверей и птиц, приобретал неоднозначную символику. Сначала обладание разными духами привычно обозначалось шкурой и когтями соответствующих животных, перьями птиц. Этот древний прием дожил до XX в. Так, на головной убор нанайского шамана нашивали полосы из меха медведя, волка, лисицы, енота (енотовидной собаки). Полосы меха осознавались как одежды духов-животных, обитавших в железных рогах шапки. Благодаря их присутствию шаман будто бы мог превращаться в разных зверей. Вот почему, надевая ритуальную шапку, он подражал рычанию и поступи этих животных.
Духов-помощников изображали также рисунками, вышивкой, куклами, подвешенными к ритуальной одежде. И лишь сравнительно поздно на костюме появляются металлические подвески и нашивки, воспроизводящие облик духов или их кости, когти, лапы. Возможно, металлические символы на шаманской одежде были уже до появления железа. Железо распространилось в Европе в VIII–VII вв. до н. э., в Сибири — тремя-пятью веками позже. Но в культовой сфере в течение какого-то периода железо, видимо, оставалось запретным. Шаманские традиции могли сопротивляться внедрению железа несколько столетий.
14