Чаще всего сеансы проводились в вечернее и ночное время, и „сцену” освещал лишь слабый свет костра. Полутьма усиливала ощущение необычности происходящего, будоражила воображение зрителей. Некоторые обряды проводились в полной темноте.
Для шаманских камланий характерны также трюки, которые шаман совершал с целью показать присутствующим, на что он способен с помощью духов. Часть шаманских трюков основана на умении использовать возможности хорошо натренированного тела. Наиболее простой пример такого рода — вылет шамана из чума через дымовое отверстие. В. А. Туголуков разъясняет, что для этого трюка эвенкийские шаманы пользовались ремнем, свисавшим с верха чума. Интересно, что шаманы вылетали ногами вверх. Эта деталь может показаться недостоверной: уж не находились ли зрители под гипнозом? „Вылетание ногами вверх — не более как плод их воображения…” Но возможно и другое. Тот, кто занимался гимнастикой, знает, что мгновенно бросить тело вверх легче всего, если послать ноги вперед, держась руками за опору. Более трудный для объяснения случай — это способность шамана освобождаться от крепко связывающих его веревок. Таким умением славились, в частности, шаманы эскимосов, ненцев, нивхов. Видимо, здесь секрет в поразительной способности человека расслаблять мышцы и даже смещать кости в суставах рук и ног. Как бы то ни было, опыт лучших мастеров циркового искусства убеждает, что в таком умении нет ничего сверхъестественного. Можно вспомнить американского иллюзиониста Гарри Гудини, который умел освобождаться от пут даже под водой, находясь в сундуке.
Многие трюки шамана — чистейший иллюзион, ловкость рук. Одна шаманка, которую видел В. Г. Богораз, после каждого трюка даже раскрывала руки характерным жестом фокусника, чтобы показать, что в них ничего нет. В. Г. Богораз описал некоторые трюки или, как он говорил, „опыты ловкости” чукотских шаманов. Вот один из них. „Шаманка, обнаженная до пояса, села перед нами, постучала немного в бубен и потом знаками и выражением лица показала, что дух вошел в нее и завладел ее телом. После того она взяла большой круглый камень и стала таскать его, и тереть, и поворачивать в руках. Из камня посыпался ряд мелких камушков, тоже гладких и круглых. Это продолжалось минут пять. Насыпалась целая горка, но камень в руках шаманки был, разумеется, такой же целый и круглый как прежде. Предполагая, что все это заранее подстроено, я неожиданно попросил ее повторить опыт. Она повторила его без всяких затруднений — несмотря на тщательное наблюдение, я не сумел открыть секрета этого фокуса”.
Некоторые исполнявшиеся шаманами трюки сложны и заставляют предполагать чужую помощь или, по меньшей мере, солидную предварительную подготовку. Так, чукотские шаманы будто бы могли погружаться под землю вместе с бубном, а затем стучались снаружи в собственную дверь. В. Г. Богораз был готов допустить, что в подобных случаях имелся подземный ход, вырытый заранее шаманом.
Но ряд нехитрых трюков оказался доступным проверке и был разгадан скептически настроенными наблюдателями. Так, шаманы якутов, нанайцев, коряков ударяли себя в живот ножом, иногда вызывая обильное кровотечение. Впоследствии зрители могли убедиться, что раны на теле нет. Как это получалось? На животе была подвязана несколькими слоями береста, предохранявшая тело от повреждения, а кровь лилась из прикрепленного под одеждой пузыря. Академик Г. Ф. Миллер в 1737 г. разоблачил обман якутской шаманки, которая вонзила нож „якобы в брюхо”, а потом притворилась, „будто нож выблевала”. На самом деле она, припав к земле, закрыла лицо колотушкой бубна, а левой рукой положила отделившееся от рукоятки лезвие ножа в рот.
В. Г. Богораз объяснил и другой фокус. Чукотская шаманка разрезала живот своему 12-летнему сыну. „Для этой цели она положила его навзничь, обнажила ему живот, низко нагнулась к животу мальчика, потом взяла нож и, пропустив лезвие между собственных пальцев… сделала длинный продольный разрез и тотчас же вставила в его концы свои толстые пальцы. Мальчик слегка простонал. Кровь хлынула в обе стороны и залила пол”. Шаманка нагнулась еще ниже, бормоча и тряся головой, и стала зализывать рану. Вскоре на животе мальчика не осталось никаких следов, кроме пятен крови и грязи. Но на самом деле разреза и не было. Шаманка все время показывала знаками, что ей очень жарко. Две ее дочери брали из кадки комочки мокрого снега и подносили ей, а она их глотала. В комочках была закатана свежая кровь тюленя. Снег с кровью таял во рту, и шаманка, склонившись к мальчику, выпускала кровь в „рану”, сделанную искусным нажимом больших пальцев шаманки.