Кеты верили, что осенью и зимой, когда якобы оживлялись все вредоносные силы, шаман держал при себе и охранял души соплеменников. Перед приходом зимы он „собирал” души людей своего стойбища. Камлая, он загонял колотушкой нечто невидимое в темную часть чума.
К XX в. покровительство шамана обычно распространялось на окрестное население, но о былой важности родовых связей говорит особое внимание шамана к своим ближайшим родственникам. Нганасаны, например, полагали, что во время обрядов шаман в первую очередь защищает благополучие своей семьи. Ни одно камлание не обходилось без перечисления всех ближайших членов семьи. Нганасанский шаман был кровно заинтересован в охране жизни родственников. Смерть родственников „неблагоприятно отражается на шаманах: духи-помощники покидают их, и шаманы уже не могут приносить пользы”. Некоторые шаманы в случае смерти кого-либо из их семьи от года до трех лет не камлали.
Нганасанский шаман нуждался в помощи родственников и во время камлания. Без них он мог не отважиться идти в землю мертвых или проверить силу своих духов. Мы уже знаем, что похожие поверья были и у других народов.
3. Родовой характер шаманства отражен и в широко распространенном убеждении, что шаманский дар наследуют только родственники. В XIX — начале XX в. эта преемственность все более ограничивалась кругом близких родственников, однако некоторые народы (эвенки, кеты, алтайцы, тувинцы) еще признавали возможной передачу шаманского звания каждому члену рода, потому что шамана избирают родовые духи, т. е. покровительствующие всему роду. У северных алтайцев, например, шаман получал указание сделать бубен от духа священной родовой горы, показывал бубен именно ему, ему же приносил жертву при первом камлании с новым бубном. По верованиям эвенков, души умерших шаманов живут на „нижней” земле такими же родами, которые существуют на „средней” земле, где живут люди. В каждом роде есть глава. Он-то и избирает среди живых сородичей человека, в которого вселяет одну из душ предков, чтобы сделать его шаманом.
Мнение, что шаманский дар можно приобрести и не по наследству, сложилось позднее. У народов, которые допускали такую возможность (например, бурят), ко времени этнографического наблюдения разложение родовых традиций зашло далеко. Да и у них ненаследственные шаманы признавались слабыми.
4. Ритуальные шаманские предметы делались при самом живом участии сородичей. „У редких народов шаман изготовлял свой костюм собственноручно, — писала Е. Д. Прокофьева. — Обычно его шили многочисленные сородичи шамана, мужчины и женщины… Общество признавало за определенным его членом право на выполнение религиозных функций и наделяло своего избранника особым костюмом”, бубном и другими атрибутами культа. В этом выражалось единство коллектива и шамана.
Почему у нганасан каждый старался участвовать в пошиве костюма? „Он этим как бы помогал в становлении своего будущего защитника. Кроме того, мастер вкладывал в изделие часть своей жизненности, которая, находясь во время камлания в костюме, как бы поддерживалась дямаш (духами. — В. Б.) шамана”, — объясняет Г. Н. Грачева.
У кетов еще в начале XX в. сооружение бубна было праздником, в котором принимало участие все население стойбища. Кожу для бубна выделывали женщины, всю остальную работу выполняли мужчины. „Сам шаман не может изготовлять для себя (для других может) нужные атрибуты, но он руководит работами: указывает места, куда прикреплять вещи, если они перешли по наследству, или рассказывает, что нужно сделать, если изготовляются новые вещи… Никакой платы за материал и работу никто не получает, но все готовно предлагают и то, и другое и даже считают за честь быть полезным"[22]. Костюм также изготовлялся коллективно.
У алтайцев изготовление шаманского бубна в 20-30-е годы нашего столетия было общественным событием. В нем могли участвовать все односельчане шамана, а также мужчины из соседних селений. Но участие сородичей та мака, особенно близких родственников, признавалось обязательным, кроме женщин, относительно которых сохранялись кое-какие ограничения. Л. П. Потапов видит в этом пережиток родовых традиций: „Женщина являлась в роде мужа чужеродкой и поэтому отстранялась от непосредственного участия в обряде”. По его мнению, „еще в недавнем прошлом изготовление шаманского бубна у алтайцев было родовым празднеством, в котором принимали участие только сородичи, и… самый бубен рассматривался как родовой, предназначенный для обслуживания религиозных нужд членов рода”. Принадлежность бубна всему роду в целом, возможно, выражалась и в таком действии, как камлание с бубном всех присутствующих перед его „оживлением”. У некоторых алтайских шаманов имелось два бубна одновременно. С одним из них шаман камлал только для родственников (сородичей).
22