Не раз высказывалось мнение, что первоначально, в глубокой древности, шаманить мог каждый. Считалось, что эту исходную форму шаманства наблюдали первые исследователи Камчатки в XVIII в. Но с камчадалами не все ясно. Похоже, что их шаманы священнодействовали тайно, скрываясь от жестоких гонений православной церкви. Тем не менее существование коллективного шаманства на раннем этапе вероятно.
Мы уже отмечали, что у многих народов не было резкой f грани, отделяющей шамана от соплеменников. Почти каждый эскимос и ороч считал себя причастным к шаманскому делу. Среди чукчей, по наблюдениям В. Г. Богораза, „чуть ли не каждый третий или четвертый человек претендует на умение шаманить”. Участие сородичей в шаманском ритуале считалось полезным и у тех народов, у которых шаман был достаточно четко обособленной фигурой.
Чем дальше идет в своем развитии общество, тем больше отделяется шаман от сородичей. Значит, на раннем этапе истории могло и не быть особой фигуры шамана. Скорее всего любой человек тогда считался способным к общению с духами, а наиболее важные обряды проводились коллективно. Становление шаманства как особой профессии, очевидно, шло тем же путем, что и образование многих других профессий: с усложнением навыков за специалистами закреплялось занятие, прежде доступное каждому. У большинства народов Сибири шаманство было единственным специализированным занятием. Не было ли оно и первой профессией в истории человечества? Не с него ли началось общественное разделение труда?
Выделению шаманства в профессию способствовали. особенности мировоззрения людей древности. Бессилие перед природой понималось ими как зависимость от духов. Умение ладить с духами представлялось жизненно важным делом, и люди, которым это удавалось, ценились высоко. Очевидно, это умение было связано с какими-либо особыми способностями (и в позднейшие времена любой талант считался признаком расположения духов к человеку, их даром). Со временем неминуемо должно было сложиться убеждение: успешно общаться с духами может не каждый. При этом вопрос шаманской специализации был решен очень практично. Простой житейский опыт показал, что одного шамана достаточно, чтобы обслужить нужды многих людей. Опыт должен был также научить, что иметь второго шамана не только излишне, но даже вредно; честолюбивое соперничество между шаманами внесло бы в жизнь людей разлад.
Шаманство существовало уже в недрах родового строя. (Возможно, оно даже древнее, чем род. Шаманы были у австралийских аборигенов, которые, как принято считать, еще не вступили в эпоху родового строя.) Обрядовые традиции хранят память о связи шаманства с очень архаическими культами рода. Как уже говорилось, ритуальный костюм некогда изображал того духа-животного, от которого вел свое происхождение шаман. На раннем этапе это было то самое животное (тотем), к которому возводил свое начало весь род. В дальнейшем представление о связи рода с животным постепенно забывается, но в шаманстве образ животного-предка еще продолжал некоторое время жить. (Впрочем, уместно напомнить, что в Сибири вера в происхождение родов от разных животных не исчезла бесследно и у некоторых народов сохранялась и в начале XX в.)
Выделение одного лица для исполнения культовых функций не означает, что это лицо противостоит коллективу. Шаман служил своим сородичам, дух — покровитель шамана выступал и как покровитель всего рода.
Развитие и усложнение общественных отношений наделяют фигуру шамана новыми чертами. Когда рамки рода становятся тесными, расширяются и границы деятельности „сильных” шаманов: сохраняя связи со своим родом, они служат всему племени. На этом этапе шаман уже не ограничен родовыми духами, а обладает обширной армией самых разнообразных духов. Он уже может связывать свое происхождение с несколькими духами-животными.
С разложением родо-племенных связей шаман приобретает обособленное положение в обществе. Он превращается в специалиста по общению с духами, который обслуживает окружающее население; его клиентура охватывает и соседние народы. Даже духи его могут теперь принадлежать к другому народу, и шаману приходится переговариваться с духами на языке соседей. Шаманы способствуют развитию представлений о своей сверхъестественной мощи, об особых связях с высшими силами, которые недоступны простому смертному. Контроль общества за деятельностью шаманов ослабевает. Особенно явно отделены от своих соплеменников и даже противостоят им шаманы-„князцы”, шаманы-богачи.