чах, молодой человек! - послышался чей-то голос из толпы.
- Что мы можем сделать? Ведь мы бессильны!
отозвался другой слушатель.
- Нет! Бессильна лишь ваша ярость! В ваших руках
спасти себя. Усмирите в сердцах боль утраты, и разум придет к вам на помощь.
Вокруг воцарилась тишина. Присутствующие напряженно ожидали продолжения речи. Оратор сделал непродолжительную паузу, чтобы толпа смогла получше обдумать его слова.
- Мы должны полететь в Гизу, к пирамидам. Там
найдем временный приют и наметим следующие шаги к спасению. Мы не позволим судьбе одолеть нас. Мы пойдем ей наперекор...
В толпе послышались одобрительные возгласы. Однако и среди людей попадаются гнилые натуры, - подобно тому, как в прекрасном яблоневом саду, встречаются червивые плоды.
- Не слушайте его, люди! Не внемлите его словам!
Откуда он знает, что пирамиды целы? Это же сатана в человеческом обличии! Он всех нас загонит в преисподнюю... Не следуйте за ним.... Вы все погибнете! Пусть Земля разрушилась. Пусть мы все погибнем, но мы не отдадим свои души дьяволу!
Слова лже-прорицателя тронули ранимые душы многих людей. В суеверии своем они поддались давлению безумного старика.
Пока юный интеллектуал пытался образумить народ, наряду с этим в Гизе происходили мистические явления. Группа египтологов, расположившихся вблизи пирамид с научно-исследовательскими целями, чудом уцелела после крушения на Земле. Ночь рокового дня они провели в своем лагере, разбитом в северной стороне Хеопсовой пирамиды, и наутро их разбудили очередные аномальные явления. Было около пяти часов утра, когда протяжный рев разбудил всех археологов. Поблизости не было ни единого источника, который мог бы вызвать этот шум. И только позднее люди осознали, что ор этот исходил от Сфинкса. Казалось, он вдруг пробудился от многовековой дремы и заголосил звериным ревом. Затем этот душераздирающий вопль стих и взамен его явился чей-то голос, он все также исходил от колоссального монумента. Незнакомец говорил медленно и внятно, а главное - на языке древних египтян. Это походило на послание... эпистолу от древней цивилизации. И гласило оно следующее:
К нему в тот день пришло неведомо виденье...
И сущность яви он прозрел лишь в сновиденье...
Спустя года он вдруг обрел презрение...
И племени рабов принес он избавление...9
Друзья былые, став горделивыми врагами,
Во тьме народ с собою приведут стадами.
Решив последовать великими шагами,
Откроют тайну, скрытую веками.
К Амону-Ра сведут их все пути,
Ладьи в склепах сумеют здесь найти.
Письмо жреца мудрец осилит там, прочти,
И к небесам решат все взоры возвести...
Пророка именем назвали этого юнца,
Другое имя перешло к нему от мудреца.
Умом и красотой она добьется первенства венца,
Но славою своей лишится друга-гордеца.
Поклонник старины немедля должен в путь уйти,
Чтобы из града богородицы10 врагов от рук толпы спасти.
Царь флота встретится с соседями в пути,
Лишь он поможет ладонийцам родину спасти.
На перевод этого загадочного послания египтологи потратили весь день и только к утру следующего дня стали ясны их последующие действия. Двое из семи археологов решились тронуться в путь, в город Мут, куда указывало таинственное сообщение. Отыскав среди поуверэнджинов самый пригодный для такого путешествия, они пустились немедля в дорогу.
Оставив энергомобиль в незаметном для людских глаз месте, любители старины просочились в толпу. Откуда-то издалека доносился мужской голос, с патриотической интонацией призывающий к борьбе. Вре
менами в толпе слышались одобрительные возгласы, но хриплый голос второго оратора вызывал у людей негодование. Египтологи доктор Адриан Луцио Калветти и его помощник Луи Жармен Бродель приступили к поискам избранных.
- Отчего это вдруг мы должны довериться тебе?
Сам-то ты кто будешь, молокосос?
Дэниел был оскорблен выкриками непримиримых людей, но решил умерить свой пыл и растрачивать энергию и красноречие с умом.
- Вам кажется, я слишком молод, чтобы стать пред
водителем? Что ж, выберите среди вас зрелого человека, согласного с моими суждениями, и пусть он правит вами, - он выждал минуту, однако никто не решался. - Ну же, смелей!
Гатеридж шагнул вперед, намереваясь спуститься с капота. Поскользнулся о замороженную поверхность поуверэнджина и чуть было не рухнул на землю. Он изранил бы себе лицо, если бы не его недавно обнаруженная одаренность левитировать. Вовремя проявившийся талант спас его от ушиба, но чуть не привел к гибели. Увидев мистическое явление полета, люди, стоящие поодаль, попятились назад. Коннор, лже-прорицатель, ликующе взвизгнул:
- Он раскололся, раскрылся... Господь показал
нам истинное лицо этого праведника... Вы убедились, что это сатана! В огонь его! В огонь! Сожгите его! Испепелите нечистую силу!
- Нет! Не слушайте его! Это просто...
Юный интеллектуал попытался объяснить происшедший казус, однако обезумевшая от суеверия толпа не желала слушать его. Среди нее были и сочувствующие молодому человеку, но никто не осмелился усмирить буйствующих. Коннор подтолкнул его в объятия людей, дабы свершить расправу без следствия и суда. Мученика, проклиная и колотя, потащили к костру.
- Гатеридж! - крикнула Эллен, все это время си
дящая в машине. - Не смейте к нему прикасаться!
- А-а! Вот и подружка сатаны. Порождение зла,
похоти и разврата... Хватайте ее! Палите и ее! Покончим со злом раз и навсегда.
Браун не успела опомниться, как очутилась в руках разъяренной толпы.
- Пустите меня, грязные отродья...
Однако ее мольбы и угрозы не были услышаны. Она вмиг очутилась возле своего злополучного друга. Еще минута - и от юных талантов осталась бы одна зола.
- Словами одичавших людей не остановить. Нуж
ны действия! Поспеши, Луи, надо добраться до нашего поуверэнджина.
Египтологи покинули арену возмездия. Только лишь диво могло усмирить брожение умов. Новость о целостности пирамид спасла бы чиппинг-нортонцев. Поуверэнджин легонько завибрировал, поднялся ввысь и моментально очутился над головами взбешенной публики. Взоры всех обратились в небо. Крики приутихли, и ярость сменилась изумлением. Энергомобиль приземлился, и рядом с ним показались два субъекта. По номерному знаку присутствующие определили, что машина была из Гизы. Эта новость тут же облетела всю толпу.
- Кто вы такие? - приблизился к ним подозритель
ный Коннор.
- Меня зовут Адриан Луцио Калветти. Это мой по
мощник Луи Жармен Бродель. Мы египтологи и прибыли из Гизы. Во время сейсмических сдвигов мы занимались исследовательскими работами.
- Пирамиды целы? - нетерпеливо спросил пожи
лой бунтовщик.
- Когда мы увидели это странное явление природы,
мы подумали...
- Пирамиды целы?
Навязчивый вопрос Коннора на сей раз окончательно сбил с мысли Адриана.
- Да.
Вздохи облегчения и жалостные оханья пробежали в ряду недавних душегубов. Археологи были живым свидетельством правдивости слов обвиненного во лжи, невезучего оптимиста. Державшие его мужчины боязливо расступились. Браун стояла рядом с ним. Лицо оратора было в синяках и ушибах, а из трещины на губе сочилась алая кровь. Подруга по несчастью приковыляла к нему.
- Думаю, пока пираньи милосердны, надо сматы
ваться отсюда.
Гатеридж ничего не ответил. Он злился на свою неудачливость и неумелость. Интеллектуальные соперники двинулись к избавителям. Люди безмолвно расступались, освобождая для них проход. В конце тропы, окаймленной вереницей зрителей, их ожидали спасители.
- Благодарю, мистер Калветти, и вас, мистер Бро
дель, за оказанную помощь.
Собравшись в более спокойной обстановке, Гатеридж высказал свои слова признания. Они сидели вокруг костра, разожженного возле поуверэнджина изобретателя. Доктору Калветти было лет под сорок. Темные, не тронутые сединой, кучерявые волосы, красное от загара обветренное лицо с маленькими, черными, как угольки, острыми глазками. Прямой, немного большой нос и тонкие губы. Его проницательный взгляд говорил об остроте его ума, а медленная речь о силе мышления. Луи Бродель являл противоположность своему начальнику. Он был на десяток лет моложе Калветти, чуть ниже первого ростом, и плотнее. Светло-карие пытливые глаза, загорелая кожа, резкие черты лица и длинные каштановые волосы. Застывшая на губах улыбка любителя избитых шуток выражала его характерную черту - подтрунивание над всеми. После земной катастрофы его насмешливый тон немного поубавился. Так, сидя в кругу возле греющего и дымящего костра, новые знакомые оценивающе присматривались друг к другу.