- А в чем, собственно говоря, дело? Я еще не доел.
- Время не терпит. Дело срочное, - настаивал
Джеффри.
Каваи ворчливо последовал за ним. Помощник капитана умышленно направился в исследовательский отсек. Он надеялся, что, оказавшись на месте преступления, убийца начнет нервничать и расколется.
- Зачем мы сюда притащились? - недовольство
азиата было написано у него на лице.
Коллинз что-то шепнул штурману, и тот поспешно ушел.
- Наш приход сюда связан с недавними убийства
ми, - просветил его доктор ибн Салим. - Мы бы хотели узнать, ты никого здесь подозрительного не видел в тот день?
- И ради этого вы лишили меня обеда?
- Ты не ответил.
- Нет.
- Уверен?
- С какой это стати вы учинили здесь допрос? Ви
дел не видел, уверен не уверен, - рассердился подозреваемый.
- Нервничает, - шепнул доктор Коллинзу, - значит,
боится.
- Кен, поговорим начистоту, - Джеффри решил не
ходить вокруг да около. - Во время следствия выяснилось, что мисс Браун стала жертвой случайности. Преступник не намеревался прикончить ее. Главной его мишенью был профессор Орнего.
- Ну и что?
- А то, что среди всех людей, находящихся на бор
ту, только ты ненавидел Орнего.
Каваи побледнел, но сдержал свои чувства.
- Скорее я недолюбливал, нежели ненавидел.
- И грозился расправиться с ним, - вставила Дали
ла. - Это ты убил профессора и мисс Браун!
- Ах ты, подлая гадюка! - взбеленился подозревае
мый и с кулаками ринулся к девушке.
Джеффри и Ахмед Али вовремя успели преградить ему путь. Вцепившись в него, уволокли в конец помещения. Кен еще никогда не представал перед глазами людей в такой неистовой ярости. Он всегда выглядел трусливым, слабым и ранимым. Теперь же они узрели другую сторону его характера, вернее, подлинное лицо.
- Эта рыжая паршивка клевещет на меня! Я никого
не убивал! Это ложь! Грязный поклеп! - взбешенно кричал он. - Эта сука хочет пришить мне преступление, которого я не совершал.
- Нервозность, вспыльчивость, ярость - твое пове
дение противоестественно, - отметил египтянин.
- А если бы тебя обвинили в убийстве, что бы ты
сделал? - глаза прежнего тихони метали молнии.
- Без криков и брани попытался бы опровергнуть
все обвинения.
- Опровергнуть? А стоит ли? Как вижу, все решено
и без моих оправданий. Может, и приговор уже вынесен?
По поручению Коллинза, штурман, раздобыв пожитки Каваи в пассажирском отсеке, вернулся с рюкзаком в руке.
- Что там? - спросил Джеффри у подозреваемого.
- Одежда...
Помощник капитана расстегнул застежку и высы
пал содержимое рюкзака на пол.
- Так-так, - протянул он, рассматривая вещи. - А
это что такое?!
Среди прочей одежды была сорочка с кровавыми пятнами.
- Это твое?
- Да, но как она могла окровениться?
- Не успел замести следы?
- Да... то есть нет, я понятия не имею, как она ту
да попала.
- Значит, рубашка, сама окровавившись, вернулась
в уютный рюкзачок. Обыщите его! - велел Коллинз.
В помещении кроме членов экипажа присутствовал также и персонал исследовательского отсека. Каваи окружили и, пригвоздив к стене, обыскали с ног до головы.
- Что это? - прощупав нечто твердое на голени у
обыскиваемого, спросил Дорвард.
Приподнял брюки Кена и обнаружил крис70 в черных ножнах, прикрепленный липучим ремнем к ноге. Вынул его из ножен и передал старшему по званию.
- Интересная вещичка, - осматривая предмет, вы
сказал свои мысли вслух помощник капитана.
Десятидюймовый кинжал был изготовлен из сплава стали, с покрытием менхалита и изображением Ники71 на рукоятке.
- Крис-Нике, излюбленный спутник мятежников.
Так ты повстанец? - с непритворным презрением спросил Коллинз.
- Нет, кинжал не мой. Я всего лишь нашел его,
пытался Кен выпутаться из паутины правосудия.
- Ах, нашел? - издевательски ухмыльнулся Дор
вард. - Не думаю, что какой-то рэбл мог потерять свое оружие. Так где и когда ты откопал его?
- В песках пустыни, возле вскрытых склепов.
- Так мы тебе и поверили. Свяжите его и заприте в
кладовой отсек. Мы разберемся с ним позже. Сперва надо выяснить, чья это кровь на его рубахе.
Приказ был тотчас исполнен. Подозреваемого, захлебывающегося от негодования и выкрикивающего нецензурные выражения, уволокли из исследовательского отсека.
- Спасибо вам, мисс Стафлбрайт. Если бы не вы,
нам так и не удалось бы разыскать преступника, - поблагодарил Джеффри рыжую красотку.
- Всегда готова услужить, капитан Коллинз.
Собеседник был удивлен такому обращению, но ничего не ответил. В конце концов, экипаж действительно избрал его командующим на "Сфинксе" и неделей позже он должен был приступить к исполнению новых обязанностей. После случившегося умопомешательства с Гатериджем кораблю требовалось новое руководство, поэтому Джеффри Коллинз энергично принялся за работу.
Ибн Салим приступил к лечению обезумевшего от горя капитана. Он недолюбливал своего пациента, однако поручить заботы о нем кому-то другому также не мог. Встретившись с больным при очередной процедуре, доктор вспоминал о причине, приведшей молодого человека к такому состоянию. Кончина Эллен была страшным ударом и для него. Однако, несмотря на душевную боль, египтянин не потерял самообладания, не замкнулся в себе. Спасением для него стало исполнение долга перед людьми. В заботах и попечительстве о других ибн Салим изглаживал из памяти происшествия последних дней. Душевные страдания заглушались благодаря профессиональной деятельности и силе воли. Именно к таким ценностям активной жизни и стремился он привлечь внимание пациента. Ахмед Али не практиковался в этой области клинической медицины, но был осведомлен, что лучшим лечением для больных с таким диагнозом являются не только психотропные средства, но и внушение, один из видов психотерапии. Врач был осведомлен об особенностях характера больного. Ведал об истории болезни и ситуации, приведшей Гатериджа к умопомрачению. Сложность заключалась в том, что в моменты своей психической активности, то есть когда Дэниел различал явь от видений, он не желал ни слушать, ни говорить со своим лечащим врачом. У него было отрицательное отношение к ибн Салиму, и эти негативные эмоции сказывались на его самочувствии, да и тормозили процесс выздоровления. Гатеридж ушел в молчание и отказался от пищи. Голодание усугубляло его положение. За несколько дней своей отрешенности от мира он сильно изменился: истощал, под глазами появились синяки, а постоянная вялость слабого организма часто клонила его ко сну. Устав бороться со своим подопечным, ибн Салим прибег к помощи давнего друга, археолога Адриана Луцио Калветти. Он был единомышленником Дэниела и всегда поддерживал его. Ахмед Али счел, что юный эрудит прислушается к словам своего сторонника и товарища.
Бывшего капитана накачали антидепрессантами72 и привязали ремнями к креслу. Он стал послушно дожидаться сеанса с Адрианом Калветти.
- Постарайся только не упоминать в разговоре име
ни Эллен. Придерживайся глобальных тем, - предупредил археолога лечащий врач.
Тот понятливо кивнул и вошел в палату.
- Здравствуйте, мистер Гатеридж. Как ваши дела?
присев напротив больного, поприветствовал его старый знакомый.
- Рад вас видеть, мистер Калветти. Наконец-то
хоть одна приятная встреча за столько недель, - в ста
ционаре он находился всего лишь вторые сутки, но для него это время было равно нескольким неделям.
Калветти был немного изумлен. Он не видел в поведении Дэниела никаких изменений. Только внешний облик больного немного ухудшился.
- Как вы себя чувствуете?
- А как может себя чувствовать человек среди не
доумков? - саркастически отреагировал тот. - Привязали меня ремнями к этому окаянному стулу и колют всякой дрянью, - он не сознавал своего состояния. - Никого ко мне не впускают. Лежу тут в одиночестве, как псих, взаперти. У меня дел по горло, а я стал узником этого мавра, - понизив голос, намекнул он на ибн Салима. - Доктор Калветти, вы с ним друзья, не так ли?