Матросы переглянулись, пожали плечами – и кинулись по местам. Дарктайд вечно ввязывался в авантюры и вечно выходил из них целым; единственный по-настоящему безнадежный бой принес ему Возвышение и победу.
Команда ему верила. И знала, что азартная злая улыбка на лице солара обычно предвещает удачный бой.
«Кольчужный Кулак» легко вошел в бурю; волны и ветер с яростью накинулись на корабль, но в Скаллстоуне строили на совесть. Да и не на капера сейчас было устремлено бешенство погоды.
Взглядываясь сквозь брызги, ветер и пелену воды, Дарктайд быстро оценил положение. Да, в самом деле мать бури, и драка идет нешуточная. Калонис очень удачно поставила свой корабль, прижавшись к скалам и бросив якорь; в этом месте шторм попросту не мог раскачать судно так, чтобы швырнуть его на берег или разбить о скалы. Но погода доставляло лишь неудобство, главная же опасность была не в ней.
Морские псы, мелкие элементали Воды, часто служившие более сильным духам.
Небольшая стая псов размером с маленькую лодку, с двумя рядами острых зубов, крепкими когтями и семью длинными, цепкими языками. Они кружили вокруг «Ветра Бури», стараясь разодрать корпус, но дерево корабля сейчас даже сквозь шторм мягко светилось золотистым сиянием – Калонис пустила в ход укрепляющие корабль силы.
Сама Ночная танцевала на воде, орихалковый клинок метался в ее руках, отгоняя псов. Команда на палубе шестами и ударами топоров сталкивала тех элементалей, что старались забраться наверх.
А поодаль, сложив руки на груди, стояла на волнах сама мать бурь. Чудовищно уродливая старуха в пенной одежде с удовлетворением наблюдала за отчаянным сопротивлением Калонис и ее тайя, время от времени поднимая голову к облакам; тогда дождь усиливался.
Пара секунд на взгляд, пара секунд на раздумья… выводы и план.
– Пехоту к бортам, – распорядился Морэй. – Призраки – по мечам… Кейбан, это и тебя касается, не смей лезть в Рэйла! Займитесь псами, сдержите и отвлекайте, мать бурь – на мне!
– Есть! – дружно рявкнула команда, бросаясь выполнять приказ. Зомби безмолвно встали у бортов, пара матросов вытащила на палубу пятерку тяжелых громадных мечей. Морэй требовал от каждого призрака на борту умения при нужде вселяться в предметы и управлять ими, пусть и ненадолго.
Сам Дарктайд, выбрав момент, прыгнул за борт, выхватив дайклейв из ножен, и ринулся прямо по волнам, к еще не заметившей его матери бурь.
Лицо той исказилось от изумления, когда «Кольчужный Кулак» ворвался в стаю псов, и подхваченные волей призраков мечи завертелись вокруг него, разрубая шкуры элементалей. Несколько псов, осознав, что удар настигает их даже под водой, попытались влезть на палубу, и их встретили размеренные мощные удары зомби.
Но прийти в себя и помочь слугам морская богиня не успела – на нее налетел вихрь света и орихалка.
Дайклейв Морэя рассек струи дождя, острие распороло пенную одежду матери бурь, и та едва успела отпрянуть. Новый взмах – мать бурь воздела перед собой волну, которую оружие Рассветного разбило на мелкие капли.
– Прочь, солар! – прогремела богиня, и сила ее слов даже оттолкнула капера назад.
Но в ответ его анима вспыхнула еще ярче, знак Рассвета на лбу разгорелся золотом, разгоняя темноту шторма.
– Прочь! – взревела мать бурь, замахиваясь волной; Дарктайд проскользнул прямо под ударом, его сияющий выпад рассек пену и водную плоть духа. Богиня вскрикнула с недоуменным ужасом, стремительно скользнула в сторону, но солар не отставал.
– Оставь ее! – прокричал он сквозь шторм. – Оставь – или сразись со мной!
Острые капли полетели Морэю в лицо; капер со злой улыбкой крутнул дайклейв, отражая удар, прорвался сквозь темный ветер быстрым точным выпадом, оставившим новую рану на теле матери бурь.
Та снова вскрикнула – и понеслась к открытому морю, слившись с волнами и дождем. Морские псы метнулись следом за ней, повинуясь беззвучному приказу.
«Как же я люблю заставать врагов врасплох, – мимоходом подумал капер. – Потрясающе, как часто мне это удается».
Непрекращающийся дождь перекрыли торжествующие крики матросов с двух кораблей; Морэй ринулся обратно к «Кольчужному Кулаку».
На полпути его встретила скользившая по воде Калонис.
– Ты свои долги платишь, Дарктайд! – крикнула она.
– Ты сомневалась, Кэлли? – расхохотался тот.
– Калонис! – рявкнула та, но на лице тайя играла улыбка.
Вновь на образ Ночной наложилось странное видение – похожая на нее женщина, затянутая в серый шелк и благожелательно улыбающаяся… поигрывающая тонким длинным кинжалом…