Шанди радостно поглядел по сторонам:
– Братья и сестры, мы должны убедить фавна! Назовите же еще раз его имя!
– РЭП!!!
Рэп посмотрел на Шанди и покачал головой.
Кому-нибудь другому Шанди напомнил бы о самопожертвовании дочери, но сказать такое Рэпу император не посмел.
– Король Рэп! Вспомни о том, что началось новое тысячелетие! Ты хочешь, чтобы в учебниках истории было написано: «Если бы король Рэп занял трон смотрителя, грядущие бедствия можно было бы предотвратить»?
Рэп помрачнел.
Иносолан мягко подтолкнула мужа.
Недовольно скривившись, Рэп направился к последнему незанятому возвышению, где прежде стоял Золотой трон. Перед возвышением он остановился и посмотрел на него, словно размышляя. Все присутствующие затаили дыхание. Рэп обернулся:
– Но у меня есть условия!
– Назови их!
– Во-первых, сторонничество должно быть запрещено.
– Согласен, – сказал Шанди и посмотрел на волшебников. – А вы?
Смотрителей он не спрашивал. В данный момент их мнение не имело значения.
– Согласны! – взревел зал.
– Во-вторых, чтобы больше не было никаких магических щитов! Волшебство должно стать открытым, но никому не вредить!
– Согласны!
Рэп снова скорчил гримасу, словно надеясь, что ему все-таки удастся отвертеться.
– В-третьих… Вы слышали, как Богиня объявила, что Ротонда будет свободна от воздействия магии. Сегодня день летнего солнцестояния. Давайте договоримся, что каждый год в этот день здесь будет проводиться сходка волшебников, чтобы избирать смотрителей, обсуждать их действия и одобрять либо не одобрять их.
На этот раз всеобщий рев был еще громче.
Шанди посмотрел по сторонам. Распнекс злобно буравил Рэпа глазами. Грунф была потрясена. Лит'риэйн побледнел от ярости.
Рэп вздохнул:
– И, наконец, я думаю, нам нужен совет волшебников при смотрителях. Двенадцать представителей, по одному от каждого народа. И первой их задачей будет составить текст нового Свода Правил.
На некоторое время зал недоуменно смолк, но потом взорвался ликующими криками – волшебники уразумели, что именно им предлагают. Шанди прежде не слышал этого предложения, но оно было превосходным. В отличие от Свода Правил Эмина, оно позволяло держать смотрителей в узде. Ничего лучшего Рэп предложить не мог. Он наверняка заранее продумал этот маленький спектакль – только непонятно, когда же он успел.
Три тысячи волшебников повскакивали со своих мест и принялись скандировать:
– Рэп! Рэп! Рэп!
Новый смотритель взошел на возвышение и поклонился залу.
3
Это могло затянуться на целый день! Инос обвела зал взглядом. Похоже, волшебники готовы заседать здесь хоть до зимы. Незнакомый Инос толстый имп по-прежнему сидел на полу, прижимая к разбитому носу носовой платок. Впрочем, похоже, происходящее так захватило толстяка, что о своем носе он уже забыл. Шанди произносил очередную речь – что-то насчет выборов в совет волшебников. Сверкая многочисленными орденами, император демонстрировал свое искусство политика – еще бы, ведь именно к этому он всю жизнь и готовился. Как там его семья? Всеми забытая Эшиала по-прежнему стояла на коленях, пытаясь успокоить голодного и перепуганного ребенка.
Инос сама с утра ничего еще не ела и потому чувствовала изрядную слабость.
Как там Краснегар? Рэп против собственной воли оказался втянутым в геополитические дрязги. Конечно, он справится с этой работой, но она займет все его время, так что Инос придется самой управлять их маленьким королевством. А Гэт? Гэт во все глаза смотрел, как его отца провозглашают смотрителем, но на отцовские обязанности у Рэпа впредь будет времени не больше, чем на управление Краснегаром. Мысль о том, что их четырнадцатилетний наследник может заплутать в придворных дебрях, вызвала у Инос головную боль. Стоит кумушкам Хаба разузнать о нем, и мальчика не хватит даже на неделю.
Инос открыла было рот…
Но тут же закрыла его. Гэт уже не был ребенком. Он сражался с волшебниками, плавал вместе с дружиной етунов и показал себя настоящим героем – взять хоть сегодняшнее утро. Если Инос попытается приказывать сыну словно неразумному дитяте, между ними может выйти крупный конфликт. Надо действовать осторожно.
– Гэт! – тихонько окликнула сына королева.
– Да, мама? – Гэт посмотрел на мать серыми отцовскими глазами.