На моем парадном мундире два ордена Почетного легиона — высшие награды Франции — предмет особой гордости отца. Но он гордился бы мной в любом случае — я не запятнал честь семьи и проявил то, что считается героизмом. Я склонен смотреть на это с другой стороны, ведь получены они в первую очередь благодаря особым нечеловеческим способностям, а не личному мужеству или храбрости, что во многом для меня их обесценивает.
Однако, в чем-то могу согласиться с отцом, по крайней мере начало моей военной службы вполне соответствовало его мнению и убеждению в моих заслугах. Мысленно я вернулся в то время.
Глава 2
Четвертого августа 1914 года Париж разительно изменился, ушло ощущение вечного праздника, на лица прохожих легла печать серьезных проблем и особого тревожного воодушевления. Пачки свежей прессы моментально разлетались из рук мальчишек-газетчиков, а возле мобилизационных пунктов выстроились очереди.
Как мужчина и патриот своей страны, я не собирался оставаться в стороне. Случись эти события год назад, как должно резервисту, уже стоял бы в подобной очереди. Но, несмотря на мое желание и потребность непременно принять участие, я сомневался, как это осуществить, ведь в силу своих новых слабостей не мог поступить на службу и принимать участие в боях наравне со всеми. Солнце для меня куда опаснее немцев, значит, следовало выбирать другой путь.
Не представляя, с чего лучше начать, я решил обратиться к тем, кто имел опыт прошлых баталий. Посоветоваться с Женевьев? Едва ли она, подобно Жанне Д`Арк, участвовала в сражениях, война — не женское дело, уж в этом твердо убежден. У министра Катри сейчас и без меня в избытке проблем, к тому же, он оборотень. Оставался Оливер, который повидал на своем веку не одну войну и наверняка мог что-то подсказать.
Остро взглянув на меня поверх очков, тот слегка усмехнулся:
— Признаться, большого желания вдыхать пороховой дым не испытываю, и возможность возглавлять военный госпиталь меня полностью устроит. Более подходящих условий, чем война, для моей научной деятельности и представить невозможно. А уж грядущая бойня, судя по всему, будет ни чета прежним. Уверен, что исследовательского материала появится в избытке.
«Знает же, как меня бесят такие разговоры, — раздраженно подумал я, — но все равно распинается».
Очевидно, заметив, что я едва не скривился при его последних словах, Оливер снова усмехнулся и впился в меня немигающим взглядом.
— Поверь моему опыту, Джори, пройдет совсем немного времени, и ты на многие вещи посмотришь гораздо проще. Война — очень подходящее время для вампиров. Ты скоро поймешь, насколько удобно, когда вокруг льется кровь и нет нужды даже прятать трупы. Предстоящая бойня для тебя, друг мой, как нельзя кстати, поможет стать не таким брезгливым и щепетильным. Раз уж ты пришел ко мне, советую обратиться к месье Толе. Скорее всего, он, как и прежде, возглавит штабную контрразведку. Допрос военнопленных, раскрытие планов противника — это очень важно для победы, и помощники ему всегда нужны. Даже твоего покорного слугу прежде иногда привлекали.
Не знаю, с какой целью приятель предложил мне этот вариант, но уж кого, а Эйдриана видеть, а тем более служить под его началом мне хотелось меньше всего. Наверняка, найдутся другие варианты. Поняв, что только впустую трачу время, вернулся домой.
— Сынок, тебе посыльный принес предписание из мобилизационного пункта, — отец протянул небольшой листок бумаги, в котором приказывалось явиться завтра в Управление связи Генштаба для прохождения службы в соответствии с военной специальностью.
В глазах отца застыла тревога: похоже, его мучили те же вопросы, что и меня.
— Раз уж нам обоим не спится, может, выпьем по чашке чая, заодно и посоветуемся? — предложил я.
Устроившись в столовой, стали тщательно продумывать возможные для меня варианты службы. К сожалению, обратной стороной вампиризма явилась невозможность находиться в большинстве строевых частей, а выслуживаться на штабном паркете молодому здоровому лейтенанту, когда враг на пороге, по нашему обоюдному мнению, просто бесчестно.
Взвесив все «за» и «против», обратили пристальное внимание на подводные лодки — боевую технику нового века. Военно-морское министерство Франции в последние годы уделяло особое внимание этому виду судов. Насколько позволяли предполагать материалы, попадающие в прессу, в нашем флоте находилась в строю почти сотня субмарин, а значит, на одной из них могло найтись место для меня.
Однозначно, это неплохое решение: отсутствие солнечного света, новая современная техника, служба, достойная настоящих мужчин. К тому же, длительность боевых походов едва ли превысит несколько дней в силу технических особенностей лодок, что позволит не злоупотреблять кровью членов экипажа.
На следующий день вполне успешно удалось решить этот вопрос. Пока удача мне улыбалась.
На одной из подлодок типа «Плювиоз» перед самой войной установили экспериментальное оборудование — новейшую рацию, а также шифровальную машину, и туда срочно требовался молодой офицер — специалист моего профиля.
Вопрос с катакомбами решился сам собой, теперь это казалось несерьезными детскими играми. Осталось лишь наскоро попрощаться с друзьями. Мобилизация успела затронуть и их: Золтана откомандировали в провинцию на военный завод, так что он завтра покидал Париж, а Лука, по его словам, приступал к службе настолько секретной, что даже нам не мог рассказать.
Быстро собрав в дорогу все необходимое, хотел вызвать такси, но взволнованный отец предложил сам проводить меня на вокзал на ночной скорый поезд Париж-Брест.
— Служи честно, сынок, — напутствовал он на прощанье. — Уверен, что не посрамишь нашу фамилию, и, главное, обязательно возвращайся, — голос его предательски дрогнул, и он отвернулся.
Отец сильно сдал и изменился после страшной трагедии, постигшей нашу семью. Прошел почти год после смерти мамы и сестры, а он так и не стал прежним, и, боюсь, уже не станет. Конечно, я обязан вернуться, ведь еще одной потери он не переживет.
— Береги себя, — обнял я отца. — Надеюсь, что скоро все закончится, и мы снова будем вместе. Когда появится возможность, непременно позвоню. Можешь считать, что я в обычной рабочей поездке. А за меня не беспокойся. Я же теперь бессмертный, и пуля мне не страшна.
Брест — небольшой портовый город на крайнем западе полуострова Бретань, куда поезд прибывал еще затемно, встретил меня грозой, что было вполне обычным для этого времени года и очень кстати для меня. Кто знает, сколько могло пройти времени, пока попал бы на субмарину.
База, где швартовались подводные лодки, находилась на городской окраине и представляла собой узкую длинную бухту среди мокрых темных скал. Возле дощатых причалов скрежетали, покачиваясь на волнах, чернеющие, словно фантастические чудовища, громады кораблей и субмарин, изредка освещаемые вспышками молний. Зрелище довольно мрачное, но величественное. По берегам вокруг расположились двух — и трехэтажные постройки, в которых находились казармы, склады, офицерское общежитие и штаб.
Мой командир — фрегат-капитан Лапорт — солидный мужчина средних лет, аристократической внешности, с легкой проседью на висках, встретив меня, удовлетворенно кивнул, пробурчав что-то вроде: «Наконец-то, заждались Вас». Теперь его экипаж полностью укомплектован и готов к выполнению боевой задачи. Торопясь, он перепоручил меня старшему помощнику флот-лейтенанту Ферре — подтянутому молодому офицеру с аккуратной шкиперской бородкой.
Вскоре все формальности были соблюдены. Получив на складе новые комплекты обмундирования, быстро переоделся в темно-синюю форму с золотыми пуговицами и, сменив лейтенантские погоны на флот-мичманские и накинув прорезиненный плащ с капюшоном, проследовал за старпомом на подводную лодку, чтобы представиться экипажу.
Издали напоминающее вытянутое морское млекопитающее, вроде дельфина, вблизи это чудо кораблестроения 1908 года постройки представляло сигарообразный темно-серый корпус, длиной около пятидесяти метров и шириной около пяти. Внутри, когда я скользнул в люк, типа спусков в катакомбы, только гораздо уже, оказалось влажно, душно и очень тесно, из-за многообразия различных механизмов и приборов. Было заметно, что лодка содержится в образцовом порядке. Паросиловая установка позволяла субмарине осуществлять походы дальностью почти до полутора тысяч морских миль, что давало ей возможность патрулировать Атлантику от Северного моря до Бискайского залива.