Фернандес вновь посетил его через некоторое время и самодовольно поинтересовался, получил ли Гаэтан предупреждение от них, наглядно переданное с помощью не в меру болтливого оборотня. Таким образом, копилка тайных знаний отца пополнилась информацией и об этих существах. Теперь, когда его считали посвященным, вампиры не слишком таились, и с некоторыми из них, как со старыми клиентами, иногда можно было даже осторожно немного пообщаться за бокалом коньяка во время оформления сделки или заказа. Знания о темном мире постепенно собирались в заветную тетрадь, но ее никогда никто не должен был увидеть, по крайней мере, ни при его жизни.
Теперь все встало на свои места и нашло свои объяснения. Эта конспирация отца не казалась мне более чрезмерной и необоснованной. Только сейчас я понимал, каково ему было всю жизнь, по сути, ходить по лезвию ножа, не имея возможность хоть с кем-то поделиться. Думаю, на его месте я тоже сделал бы все, чтобы оградить близких людей от смертельно опасных знаний.
Когда же я собрался уходить, время уже подходило к часу, назначенному мне создателем для встречи, отец смотрел на меня с такой теплотой и одновременно печалью, что у меня мелькнула мысль: «А ведь старик-то совершенно один. Кроме меня, единственного оставшегося ребенка, к тому же, даже нельзя сказать, что живого — у него больше нет никого».
И я видел, что, несмотря ни на что, он хочет, чтобы мы были вместе. И даже готов подстроиться под мой новый ритм жизни. «Вообще-то, — мелькнула у меня крамольная мысль, — я мог бы сейчас внушить ему, что у него вообще никогда не было ни семьи, ни детей, и никто у него не умирал, и он вовсе не одинок, а просто застарелый холостяк, ведущий веселый образ жизни. Он забудет и ту боль, с которой жил после потери любимой жены и дочери, забудет и беспутного сына, выбравшего для себя вечную ночь».
Но глядя в его добрые, такие же черные, как у меня, глаза на уже довольно морщинистом лице, я понял, что не смогу. Сам же не смогу жить после этого в полнейшем одиночестве.
— Отец, — сказал я уже на пороге, улыбаясь ему, — надеюсь, ты не будешь против, если твой блудный сын окончательно вернется к тебе? Я хочу продать свою квартиру и жить с тобой. Примешь меня обратно?
На встречу к Гэбриэлу в том самом ресторане, где мы ужинали в первую встречу, я пришел точно в назначенный час, минута в минуту. Но он уже, оказалось, ждал меня. Он сидел за лучшим столиком так прямо, будто линейку проглотил, и неторопливо попивал свой кровавый коктейль, как и в прошлый раз.
На ходу дав знак официанту, чтобы принес мне того же, я расположился напротив своего ментора.
— Интересно, кому из обслуги они делают кровопускание ради тебя? — вместо приветствия поинтересовался я.
— Тебя это сильно волнует? — усмехнулся он одним уголком губ. — Меня не слишком, надо признаться. Я живу столько лет, перед моими глазами сменилось столько поколений, что человеческая масса для меня представляется не более, чем цветными картинками, калейдоскопом, проносящимся мимо. Я посоветовал бы тебе не преувеличивать мою гуманность — это самообман. То, что я сохранил жизнь вам с отцом, несмотря на твое самоуверенное непослушание, это не признак моей доброты, это обычный расчет на выгоду и полезное приобретение.
Я постарался погасить в себе вспышку гнева, вызванную его словами, потому что осознавал, в общем-то, их справедливость. Чихал он на нас, ему нужны верные и надежные люди, готовые исполнить для него в случае необходимости, что угодно. Все честно, я признавал за ним право сильного, но, все же, в голове упорно крутилась честолюбивая мысль, что так будет не всегда. И, уж точно, я не собирался стелиться перед ним из страха или раболепия. Пусть лучше убьет меня и дело с концом, я все равно уже дважды, можно сказать, обманул смерть, так что успел с этой мыслью как-то примириться. Нет, если я и буду работать на него, так только из благодарности, уважения и, разумеется, с выгодой для себя. По глазам собеседника напротив меня, я видел, что он это прекрасно понимает и вполне с этим согласен.
— Как твой учитель, я обязан рассказать тебе, что для вампиров тоже существуют свои препятствия и опасности в этом мире, кроме солнца и деревянного кола в сердце, — начал очередную лекцию древний. Полагаю, про оборотней ты тоже слышал. В полнолуние они — наши древнейшие и естественные враги, достаточно одного укуса обратившегося волка, и ты труп. Причем умирает вампир в страшных муках. Меня, разумеется, это не касается, я бессмертен во всех смыслах, но тебе бы посоветовал в полнолуние не пересекаться с оборотнями, а их в этом городе более чем достаточно, поверь. Они здесь целыми общинами живут. Далее: ведьмы тоже в большинстве своем не горят желанием водить дружбу с подобными нам. И, хотя они обычные люди, в их арсенале магических знаний хватает средств против нас. Однако, они же могут быть весьма и весьма полезными при правильном подходе.