Намедни за обедом
случилась грусть – ты вспомнила меня,
но мимолетно, между сменой блюд...
Два дня назад... я вспоминал тебя...
Такой вот незатейливый этюд.
Одиночество звучит...
И были рядом... Были – но не те...
Уже Другая
Так страшно...
одиночество звучит...
Вот-вот уснут последние сверчки,
и тишина, живущая в ночи,
забросит свои цепкие крючки,
за край души
ухватит и на мрак
потянет всё, что так хотелось скрыть.
Пусть будут слёзы...
Это не пустяк – работа нужных желез-утилит.
У одиночества есть привкус
свой и цвет – оттенки серого
и крапинки тоски...
... Ты вспоминал меня,
я думаю, в обед,
два дня назад, под водку и грибки.
Грибы скользили, норовя упасть,
и кануть в позастольной темноте.
Горчила водка,
как былая страсть,
и были рядом...
Были – но не те.
Анна Рубинштейн – Ты вспоминал
Грибки скользили призраком мечты,
под крючья вилок с хрустом попадая.
Кто рядом был?
Со мною был не ты...
С тобой – не я.
Другая.
Молодая.
Ты вспоминал...
Меня?
Грибки?
Обед?
Цикады плач?
Укус горчащий водки?
Мотивы одиночества и бед
шептались, как грибы на сковородке...
Рассветы и закаты сменой блюд
плескались за окном.
Мне было странно –
как может тот, которого люблю,
входить во тьму чужого мне тумана.
Случилась грусть.
И цвет её и вкус –
с горчинкой серый, словно страсть былая.
Меня кроит отчаянья Прокруст,
под тишину ночную подгоняя.
один... другой
* * *
...яволь, моя случайная строка, иди сюда, не прячь кошачий профиль...
* * *
...решай, строка...представь, я – беглый мим, обученный изысканной беседе...
я – бедный мим и беглый нищий раб, бродивший мимо хижин колизея...
от альфы до омеги, наг и слаб, я странствую... личина лицедея
манИт меня свободой от долгов... от суетных неискренних любовей.
я напишу под строчкой – ИТОГО... посмертная гондола наготове...
подайте мне затёртый медный грош и пыльную засохшую лепёшку,
и я уйду от сатанинских рож... от фарисеев, яростных и пошлых...
не страшен путь... не убоюсь толпы...
хлысты... щиты... мечи... кресты... солдаты
а ждущих казни раскалённый пыл двумя хлебами я вскормил когда-то...
мой пёс, мой друг, мой верный Банга, ты – единственный на заданной планете
что не стыдишься тяжкой наготы... пред тем, рождённым в грязном Назарете.
ты положи мне голову сюда, где так болит... не бойся – я не брошу!
расступится и примет нас вода... и закружит под сердцем тёмный коршун.
пойдём вдвоём по лунному ковру к пожизненной и нежеланной славе...
не вылечить... но запереть хандру я б попросил, но я просить не вправе
того, кто всё и всем всегда прощал...
пёс, в полнолунье рвущий душу воем...
и белизна истёртого плаща, кровавым освещённая подбоем...
Пастораль
Пасторально просто до предела –
Облака, влетающие в окна,
Домики на фоне сине-белом,
Полотенец вышитых полотна.
Тишина и громкий звон цикады,
Раскалённой ночи ароматы...
Рухнувших утёсов анфилады,
Завитушки улочек горбатых.
Запах кофе, хлеба и корицы
Над столами маленькой харчевни.
Разноцветно пляшущие птицы
На фонтанах деревушки древней.
Стёкла, перекрашенные солнцем,
Отражают уходящий воздух...
Лопухи в тенёчке у колодца –
Горно-поэтическая проза...
Облака, влетающие в окна –
Пасторально просто до предела...
Горное селенье Корлеоне...
Виноградник в прорези прицела.
Грибные шли дожди
Грибные шли дожди... Шли строем, как солдаты,
Чеканя мокрый шаг по тёплой мостовой.
Отмыли добела непрожитые даты
От "плохо без тебя" до "хорошо с тобой"...
Грибные шли дожди с лукошками пустыми,
Через себя лучи впуская в города.
Над чёрточкой меж дат так глупо мы застыли –
От "нет, не отпущу" до "созвонимся, да?".
Грибные шли дожди по чащам новостроек,
Подслеповатой мглой стирая фонари.
Небесным кутюрье неровно мир раскроен –
От нежного "молчи" до злого "говори"...
Грибные шли дожди, проросшие зонтами,
Разлукой заселив задумчивую ночь...
Несчастлива сама, судьба играла нами –
От "ненаглядный мой" до "убирайся прочь".
И снова – жар и сушь засеяны бетоном...
На пастбища в моря бредут гуртом дожди.
А может, повернём, назло грибным законам, –
От "не звони мне" до "скучаю, приходи"...
_____________________
Стас Чайкин "Окраинный район"
окраинный район – Стас Чайкин
Окраинный район... Стоят дома-погодки –
Панельная шпана, такая, как везде...
А мимо по делам пружинистой походкой
Идут,
идут дожди уже который день...
Набыченные лбы – никто не приласкает,
На битых окон боль никто не станет дуть,
Лишь каждый новый дождь холодными руками,
По крышам гладит их,
жалея на ходу...
Разводы от воды на стёклах замерзают,
Но держится тепло за свет панельных душ:
Дома глядят, глядят горящими глазами
Вслед уходящим прочь,
и новой встречи ждут.
И, может быть, к весне раздухарится ветер –
Приобретёт любовь невиданный размах –
Мороз порвёт в клочки, и солнышко осветит
Ослепшие дожди,
подросшие дома...
© Copyright: Стас Чайкин, 2010
После потопа
... но уйдёт и потоп.
и останется глина...