Но я утверждаю, что смысла полны и значеньяБезмолвные речи, что к нам обращают каменья.
Поверьте, о многом поведать нам могут руины,Сослаться могу на свои, для сравненья, седины.
Они говорят, что зазубрился нрав мой, а в словеБылой остроты не хватает и пылкости крови.
Седины не в радость, но в это же самое времяНадежда все чаще подать нам старается стремя.
Быть самоуверенным в поздние годы опасно:Себе самому ты ошибкой грозишь ежечасно.
Что вижу я ныне? В упадке и честь, и ученость,И в прошлом осталася мысли людской утонченность.
Сегодня к тому же не видят в достоинствах проку,Возносят невежд и легко предаются пороку.
И мир предстает мне обителью знати и черни,Где хаос и тлен, где пируют могильные черви.
А, может быть, сам он мертвец, преисполненный гнева.Червей этих жрет, ублажая голодное чрево?
Мир сгинет в грехе иль, как праведник, встанет из праха?Проведать могу ли я предначертанье аллаха?
К перу припадая, пишу: не стремитесь к богатствуИ помните: алчность подобна всегда святотатству.
К перу припадая, еще я пишу на бумаге:Подобен скоту, кто забыл благочестье во благе.
Жизнь верхом блаженства — лишь может казаться животнымПри сытой жратве и хозяйском уходе добротном.
Под пологом синим и тайною звездной цифириБогаты одни, а другие — мудры в этом мире.
Но с мудрыми разве богатые могут сравниться?Хоть жребий мне выпал среди богатеев родиться,
На льва похожу я, что в джунглях живет одиноко,Когда с богачами соседствую волею рока.
На голову выше сородичей прочих не я ли?—Но это понять хоть один из них может едва ли,
Кого удивят они? Чем они могут гордиться,И разве цена их с моею ценою сравнится?
Я — дождь благодатный, оии — суховею подобны,Я — знаньями славен, они — неразумны и злобны.
Перо свою верность хранит мне в мгновенье любое,Руке не изменит меч острый мой на поле боя.
И в бой я кидаюсь с весельем души беззаботным,И враг отступает подобно трусливым животным.
И небо от пыли и пролитой крови чернеет,Хоть за полдень только, а кажется, что вечереет.
Захватим добычу мы, благословляя удачу,И враг за убитых заплатит нам выкуп впридачу.
Теперь я хочу, соблюдая законы приличья,Напомнить невеждам, чье слышится косноязычье:
В речах языку нанести вы стремитесь увечье,Ои мог бы погибнуть, когда б не мое красноречье.
Вокруг знатоки утверждать до сих пор не устали,Что должен язык говорить лишь моими устами.
Повсюду известна наукой моя увлеченность,Познанья копье не моя ль заточила ученость?
Учителем стал я всех тех, кто учиться желает,На гибель невеждам пусть знамя науки блистает,
Да жаль, что судьба не всегда мне дарит свою милость.Поддержка друзей на укоры сегодня сменилась,
Когда б против рока пойти я решился в гордыне,Не зная упрека, всего бы добился я ныне.
Не страх за себя ощущал я в иные минуты,Боялся я вызвать слепое безумие смуты.
И если продлен будет век мой превратной судьбою,Поверженных в прах я увижу врагов пред собою.
Хоть станут оплакивать люди мои неудачи,Не буду участвовать в их преждевременном плаче.
И черные тучи моей не закроют дороги.Меч спрятан в ножнах, но безмолвен до первой тревоги.
Кузнец из железа скует, проявляя упорность,Коню удила для того, чтоб являл он покорность.
И верится людям, что нити есть волосяные,Которыми рты зашивают в годины иные.
При жизни пророка и первых наследников верыБестрепетно овцы паслись возле львиной пещеры.
Собой справедливость венчала и землю, и воды,И не враждовали тогда меж собою народы.
А ныне вражда, как зима, воцарилась повсюду,А скорбная доля досталась бесправному люду.