Выбрать главу
Вот ежели в церкви дадут нам винца Да пламенем жарким согреют сердца, Я буду молиться весь день и всю ночь. Никто нас из церкви не выгонит прочь.
И станет наш пастырь служить веселей. Мы счастливы будем, как птицы полей. И строгая тетка, что в церкви весь век, Не станет пороть малолетних калек.
И Бог будет счастлив, как добрый отец, Увидев довольных детей наконец. Наверно, простит он бочонок и черта И дьяволу выдаст камзол и ботфорты.

Лондон

По вольным улицам брожу, У вольной издавна реки. На всех я лицах нахожу Печать бессилья и тоски.
Мужская брань, и женский стон, И плачь испуганных детей В моих ушах звучат, как звон Законом созданных цепей.
Здесь трубочистов юных крики Пугают сумрачный собор, И кровь солдата-горемыки Течет на королевский двор.
А от проклятий и угроз Девчонки в закоулках мрачных Чернеют капли детских слез И катафалки новобрачных.

Человеческая абстракция

Была бы жалость на земле едва ли, Не доводи мы ближних до сумы. И милосердья люди бы не знали, Будь и другие счастливы, как мы.
Покой и мир хранит взаимный страх. И себялюбье властвует на свете. И вот жестокость, скрытая впотьмах, На перекрестках расставляет сети.
Святого страха якобы полна, Слезами грудь земли поит она. И скоро под ее зловещей сенью Ростки пускает кроткое смиренье.
Его покров зеленый распростер Над всей землей мистический шатер. И тайный червь, мертвящий все живое, Питается таинственной листвою.
Оно приносит людям каждый год Обмана сочный и румяный плод. И в гуще листьев, темной и тлетворной, Невидимо гнездится ворон черный.
Все наши боги неба и земли Искали это дерево от века. Но отыскать доныне не могли: Оно растет в мозгу у человека.

Древо яда

В ярость друг меня привел — Гнев излил я, гнев прошел. Враг обиду мне нанес — Я молчал, но гнев мой рос.
Я таил его в тиши В глубине своей души, То слезами поливал, То улыбкой согревал.
Рос он ночью, рос он днем. Зрело яблочко на нем, Яда сладкого полно. Знал мой недруг, чье оно.
Темной ночью в тишине Он прокрался в сад ко мне И остался недвижим, Ядом скованный моим.

Заблудившийся мальчик

«Нельзя любить и уважать Других, как собственное я, Или чужую мысль признать Гораздо большей, чем своя.
Я не могу любить сильней Ни мать, ни братьев, ни отца. Я их люблю, как воробей, Что ловит крошки у крыльца».
Услышав это, духовник Дитя за волосы схватил И поволок за воротник. А все хвалили этот пыл.
Потом, взобравшись на амвон, Сказал священник: — Вот злодей! Умом понять пытался он То, что сокрыто от людей!
И не был слышен детский плач, Напрасно умоляла мать, Когда дитя раздел палач И начал цепь на нем ковать.
Был на костре — другим на страх — Преступник маленький сожжен… Не на твоих ли берегах Все это было, Альбион?

Школьник

Люблю я летний час рассвета. Щебечут птицы в тишине. Трубит в рожок охотник где-то. И с жаворонком в вышине Перекликаться любо мне.
По днем сидеть за книжкой в школе — Какая радость для ребят? Под взором старших, как в неволе, С утра усаженные в ряд, Бедняги-школьники сидят.
С травой и птицами в разлуке, За часом час я провожу. Утех ни в чем не нахожу Под ветхим куполом науки, Где каплет дождик мертвой скуки.
Поет ли дрозд, попавший в сети, Забыв полеты в вышину? Как могут радоваться дети, Встречая взаперти весну? И никнут крылья их в плену.
Отец и мать! Коль ветви сада Ненастным днем обнажены И шелестящего наряда Чуть распустившейся весны Дыханьем бури лишены —
Придут ли дни тепла и света, Тая в листве румяный плод? Какую радость даст нам лето? Благословим ли зрелый год, Когда зима опять дохнет?

Стихи разных лет

* * *

Словом высказать нельзя Всю любовь к любимой. Ветер движется, скользя, Тихий и незримый.
Я сказал, я все сказал, Что в душе таилось. Ах, любовь моя в слезах, В страхе удалилась.
А мгновение спустя Путник, шедший мимо, Тихо, вкрадчиво, шутя, Завладел любимой.

Золотая часовня

Перед часовней, у ворот, Куда никто войти не мог, В тоске, в мольбе стоял народ, Роняя слезы на порог.
Но вижу я: поднялся змей Меж двух колонн ее витых, И двери тяжестью своей Сорвал он с петель золотых.
Вот он ползет во всю длину По малахиту, янтарю, Вот, поднимаясь в вышину, Стал подбираться к алтарю.