В самом деле, это было единственное место, где оно могло бы остаться целым.
Он придерживал его только языком и нёбом, стараясь не прикоснуться зубами.
Теперь руки его были свободны. Он взялся за шест.
Он спускался осторожно и долго, и рот его все время был открыт.
До конца оставалось совсем немного, не выше одной ступеньки, когда Володя спрыгнул на бревна, выпустив из рук своих шест. И все же зубы его легонько лязгнули. Володя быстро присел, наклонился и выплюнул изо рта только одну скорлупу.
Слезы загорелись на его глазах. Он пробежал по бревнам мимо Фимки, ни разу не посмотрев на нее.
На середине плота он лег, закрыл глаза и повернулся лицом вниз.
И он не слышал веселых криков плотовщиков.
Он даже не заметил, как, цепляясь краем за берег и тревожа черных раков в их глиняных норах, огромный плот медленно выплыл на середину.
Река шипела меж толстых бревен, связанных сухой лозой. И эта сухая мертвая лоза, пустившая корни в воду, шумела зелеными побегами, как живая.
А плотовщики, разложив на кирпичах огонь, варили в ведрах кашу.
Ничего этого Володя не видел.
Он лежал неподвижно, прикрыв рукой глаза.
Он больше ничего не хотел, только бы напиться воды.
Но как далека была она здесь, на этом громоздком плоту!
Вдруг что-то мокрое коснулось его руки.
Володя открыл глаза. Рядом с собой он увидел на бревнах свою тюбетейку. Она была чисто вымыта, и от нее ничем не пахло. Кто это сделал? Фимка? Нет! Она стояла недалеко, спиной к Володе, и смотрела на берег, на острый тонкий свет, рассыпанный по реке, как соль.
Володя снова закрыл глаза.
— Пить хочешь? — услышал он неожиданно голое Фимки.
Володя приподнялся на локте.
Фимка стояла рядом, держа в руке кружку, полную чистой воды. Он посмотрел в глаза Фимке, но не увидел на ее лице насмешки. Оно было спокойно.
Тогда Володя напился и прополоскал рот, плюнув подряд раз тридцать.
— А у вас в саду, — сказала Фимка, — тоже есть гнезда.
Володя покачал головой:
— Нету.
— Должны быть, — сказала Фимка. — Хочешь, покажу?
Но Володя отвернулся и снова лег на бревна. Он больше ничему не верил. Ах, если бы он был теперь в Москве!
А между тем плот уже подходил к дому. Вот уж и труба лесопильного завода имени Сталина, вот домик тетки и высокий обрыв, откуда всегда убегали от Володи облака.
Плот остановился. Володя вскочил на ноги. От долгого лежания на бревнах его легонько покачивало.
Он поднял свою тюбетейку и с удивлением заглянул в нее. На самом дне ее лежали его пистолет и полная коробка пистонов.
— Вот как! — громко сказал Володя.
Он поискал глазами Фимку, но та уже сходила на берег, бесстрашно ступая босыми ногами по острым и скользким камням.
«Ну что ж, — подумал Володя. — Вот это очень хорошо».
Он сразу повеселел.
Теперь его потери были не так велики. Тюбетейка плотно сидела на затылке, а пистолет его лежал глубоко в кармане. И кто знает, может быть в самом деле в саду у тетки есть хоть одно птичье гнездо.
Он соскочил на берег и, не оглянувшись ни разу на плот, пустился бегом в гору.
Он нагнал Фимку на самой середине обрыва. Тут Володя взял ее за руку, и они вместе поднялись наверх и вошли к тетке в дом.
Володя для обоих попросил молока и хлеба, уступив Фимке место у окна. А ведь это было лучшее место за столом.
Фимка громко глотала молоко, изредка поглядывая, нет ли поблизости картошки. А она стояла тут же, на столе, в белой фаянсовой чашке, очищенная от шелухи, посоленная и политая постным маслом.
Но никто не стучал по ней кулаком, и Фимка не стала ее есть.
— Тут делать нечего, — сказала она. — Пойдем в сад.
Они вышли из дому и пошли по садовой дорожке вдоль забора.
Теперь солнце стояло над самым садом. И на иглах крыжовника не было уже ни капли росы.
Володя, подняв голову, посмотрел на грушу. Где же красная ленточка? Ее тоже не было. Сучок торчал черный и голый на высоком стволе. Прошло только полдня, а сколько перемен и событий!
«Может быть, — подумал Володя про ленточку, — ветер сорвал ее наконец и сбросил в реку».
И Володя пожалел о том, что больше ее не увидит.
Вдруг Фимка, забравшаяся под куст крыжовника, громко закричала.
Володя раздвинул кусты и поглядел направо. Фимка стояла за кустами у толстого столба, на котором держался забор.
Володя подошел ближе. Он посмотрел на столб, куда показывала Фимка, и в изумлении отступил назад.
Между гнилым столбом и забором, на перекладине, он увидел гнездо. Оно было свито из прутьев, травы, лыка и толстой паутины гусениц.