— Почему же старик не сказал мне сразу, что он делает? — спросил Дзи Toy у своего спутника. — Я не был бы с ним так непочтителен.
— Потому, — ответил незнакомец, — что истинный мудрец не говорит, что делает, пока не закончит своего дела. Но зато никогда и не делает того, чего нельзя сказать.
И Дзи Toy понял, что это и есть та отгадка, которую они так долго искали по многим дорогам.
Он поблагодарил незнакомца и, оставив его с мудрецом на тропинке, пустился в обратный путь бегом, чтобы поспеть в город до часа первой стражи, когда ворота еще будут открыты.
Он поспел как раз вовремя. И утром рано, когда купцы открывают свои лавки, явился к брату.
Брат встретил его со смехом. Он и подумать не мог, чтобы Дзи Toy- Куриная Голова решил такую трудную задачу.
Но Дзи Toy сказал ему:
— Не смейся заранее, брат. Я принес ответ на твою загадку: мудрец не говорит, что он делает, пока не кончит дела, но и не делает того, чего нельзя сказать.
Народ, собравшийся в лавке, и на этот раз с большой похвалой отозвался об ответе Дзи Toy, ибо и сам так думал всегда.
Брат Дзи Toy был сильно посрамлен.
— Хорошо, — сказал он тогда, — ответ твой правильный, и за то я тебе дам работу. Будешь сыт и богат. Вчера умер мой старый приказчик. Он так ловко обвешивал бедных людей, покупавших в моей лавке бобы и рис, что каждый день приносил мне целую горсть серебра. Становись на его место и делай так же, как он. Будешь сыт, будешь, как я, ходить в одежде из тонкого шелка.
Но Дзи Toy, выслушав слова брата, ответил ему:
— Нет, мне такой работы не надо! Не нужно мне халата из тонкого шелка. Я лучше умру с голоду, чем хотя бы на несколько бобов обману бедного человека.
Сказав так, Дзи Toy ушел из лавки своего брата и снова отправился куда глаза глядят.
Шел он долго, пока наконец не очутился за городом, на дороге, у того же самого камня, на котором однажды уже отдыхал. Чувствуя усталость, Дзи Toy и на этот раз хотел отдохнуть на камне. Но, подойдя, увидел, что камень уже занят. Все тот же незнакомый человек в одежде крестьянина, сидя на нем, дремал.
Дзи Toy хотел пройти мимо, чтобы не тревожить больше доброго человека, уже много раз выручавшего его из беды. Но едва только Дзи Toy поравнялся с камнем, как незнакомец поднялся на ноги и пошел рядом.
— Я знаю, Дзи Toy, что ты ответил своему брату.
— Но кто же ты, наконец, — спросил его Дзи Toy, — если каждый раз, когда мне нужна помощь, я встречаю тебя?
— А разве ты не узнаешь меня сам? Я ведь повсюду ходил за тобой — и тогда, когда ты пахал и сеял, и когда пас стадо отца, и бродил по дороге усталый. Я добрый волшебник. Я тружусь вместе с тобой, и народ называет меня покровителем всякого труда. Это я послал тебя к братьям просить работу. Но не для того, чтобы испытать их справедливость, — я знал, что ее нет у них, а для того, чтобы испытать тебя. И теперь я вижу — ты достоин побывать вместе со мной в стране, где люди живут справедливо и счастливо. Доверься мне и ступай за мной.
С тех пор Дзи Toy не расставался более со своим волшебным спутником. Вместе жили они в лесных хижинах, помогая валить деревья дровосекам в лесу, с рыбаками ставили сети в реке, мостили дороги, носили тяжести, нанимались к лодочникам на перевоз.
Однажды плыли они лунной ночью вверх по ручью, ловили доской форель. Глупая рыба, принимая белую доску за свет луны, сама выпрыгивала из воды и падала в их лодку.
И Дзи Toy так увлекся столь хитрой охотой, что не заметил, как кончилась ночь, ушла луна, в ручье совсем стало мало воды, ибо тут он брал свое начало, в горной теснине между скал.
Пожелав наконец отдохнуть, Дзи Toy со своим товарищем оставил лодку, вышел на берег и стал ждать солнца.
Вскоре солнце взошло, и они увидели щель в черной скале, под которой сидели. Из щели шел свет, хотя она вся была закрыта цветами терновника.
Однако спутник Дзи Toy раздвинул кусты, и стал виден вход в скалу, такой узкий, что человек не мог бы пройти в него.
— Ползи, — сказал он тогда Дзи Toy.
И оба они, опустившись на колени, поползли вперед, Но вскоре ущелье стало выше, и света стало больше. Они поднялись на ноги, и Дзи Toy увидел вдруг перед собой чудесную долину, красота которой была несравненна. До самых краев она была наполнена садами, цветущими в эту пору. Цвет вишни был так обилен и чист, что Дзи Toy принял его за снег, покрывавший склоны гор, в которых была заключена эта неизвестная местность.
Кроме цветов вишни и персиков. Дзи Toy видел еще поля, хорошо возделанные, и ряды тутов возле каждого дома, и небо над тутами было без меры высокое.