Но прежде чем Антон и его соратники успевают притянуть к ответу лесничего Флункера, тот укладывает чемоданы, забирает таксу, супругу и уезжает в направлении солнечного заката.
Антон, пока суд да дело, взваливает на себя еще и обязанности лесничего. Ему это диктует его представление о справедливости. Он утешает себя. Жизнь без трудностей — все равно что баллон без балласта. Всем известно: ветер унесет мешок с газом, если к нему не привязать тяжести.
А вот старик Серно с его имуществом — это для Антона побольше, чем два центнера балласта. Опять у него в услужении две девушки и кучер. Опять он растолстел, обзавелся постоянным абонементом на болезнь печени, боится смерти и заигрывает с господом богом. Даже велел за свой счет покрасить церковь в розово-красный цвет. А где расход, там и доход! Серно мечтает и теперь устанавливать цены на хлеб, колбасу, мясо.
Антон это нюхом чует. Недаром нос у него крючком. Он вконец исхлопотался. Пускай корысть царит где угодно, только не здесь, где жизнью руководят он и его люди. Балласт на Антоновом баллоне становится не в меру тяжел. Необходимо сбросить несколько мешков заботы. Антон идет к своему старому другу Оле Бинкопу. Оле из того же теста, что и он сам. У него тоже хлопот по горло, он тоже думает не о толстых, а о тощих крестьянах.
Вот, например, Франц Буммель, барышник, картежник, кутила, таскается по дорогам, а домой редко заглядывает. Тягловый скот у него — жена и корова. Земля хорошая, хозяйство — из рук вон. Урожая снимает треть того, что мог бы снять. Куда же это годится в такое трудное время? Людям позарез нужно все, что родит земля.
Антон и Оле вытряхивают друг перед другом свои мешки. Заботы сыплются из них, как худые заморенные поросята. К черту все! Легко сказать! Что-то ведь должно сдвинуться с места. Ну а что?
Дома Антон листает свои книги, точь-в-точь как неумелый врач, прежде чем поставить диагноз. Читает он до седьмого пота.
А через три дня опять приходит к Оле. И лукаво улыбается. Может, он нашел камень мудрости? Поглядим-ка на этот камень!
Ян Буллерт сидит на скамеечке возле лачуги Дюрра. С жалобой. Аннгрет, эта фря, завела быка для своих коров.
Антон злится. А камень мудрости куда подевался? Или Оле бьет им стекла в окнах? Он посылает Антона Второго, своего сына, сказать, чтобы Оле пришел к нему утром, в приемные часы. Без опоздания!
Посетителей Антон принимает в лесу. Жертвует своим обеденным перерывом, чтобы разобраться в том или другом деле. Вечером у него хлопот по горло, и еще каракули выводи, да-да!
Оле не приходит в обеденный перерыв. У него своих дел довольно. Не такая уж он важная птица, этот Антон.
Лесопильщик — тот является вовремя, хотя его и не звали. За зеленую ленточку на его шляпе заткнуто перышко сойки. Лицо изрезано сабельными шрамами — памятка студенческих лет. Эти следы ранений кажутся бледными в утреннем свете.
— Тебе чего?
Лесопильщику надо поговорить с Антоном.
— Secret, you understand?[24]
— В чем дело?
— Дело в бегстве лесничего Флункера и так далее.
Лесничий Флункер сбежал. Рамшу, надо думать, лучше, чем Антону, известно, почему.
Лесопильщик готовится произнести речь.
— Тебя сюда не звали, — говорит Антон; он уже заметил подходящего Оле.
До сих пор лесопильщику не приходилось жаловаться на неуважительное к себе отношение в деревне. Он весь дрожит от ярости.
— Ты будешь говорить со мной! Я подожду!
Антону плевать на разъяренного лесопильщика. Они с Оле отходят за пригорок. Стоят на остекленелой от мороза траве. Оле улыбается. Антон, сосновая шишка, напускает на себя важность.
Слова, которыми они обмениваются, пламенеют на ветру.
— Что это выдумала твоя Аннгрет? Зачем вам бык?
— Ведь женщина должна о ком-нибудь заботиться.
— Возьмите ребенка!
— Аннгрет не хочет.
Некоторое время разговор вращается по кругу.
Лесопильщик тем временем беседует с рабочими.
— Хорош лес!
— Хорош.
— Строительный лес?
— Строительный, верно.
— Стволы как свечки!
— Стволы что твой столб.
Непринужденного разговора что-то не получается. Лесопильщик достает из кармана бутылочку и сигары.
Разговор становится оживленнее.
— Я, пожалуй, присяду на минуту-другую, — говорит Рамш.
— Сделайте одолжение! — Мампе Горемыка, ни от чего не отказчик, бездельник, пьянчужка, отодвигает в сторону Антонов обед.
Лесопильщик отпивает глоток и передает бутылку другим.
— Please.[25]
Он всматривается в деревья. Он помешан на деревьях, деревья — его жизнь.