— Что с тобой, Мухсин? Ты же не ребенок, стыдись.
Но Мухсин уже не владел собой. Он продолжал рыдать и умолять. Прерывающимся от слез голосом уверял он девушку, что не может жить, не видя ее. Да, ему нужно лишь это, ведь он живет только ею. Она может любить Мустафу или кого угодно, он не станет между нею и ее счастьем, ведь ее счастье — его счастье. Пусть она только не лишает его возможности ее видеть. Разве это так много, разрешить ее видеть? Ей это ничего не стоит, а для него в этом вся жизнь.
Он все молил и молил, безнадежно, отчаянно, задыхаясь от слез. Поняв, что его не остановишь и не заставишь замолчать, Санния не прерывала его. Она подошла к окну и раскрыла ставни. Она уже не слышала ни одного слова.
Наконец мальчик замолчал в полном изнеможении. Подняв голову, он увидел, что та, от которой он ждал внимания и сочувствия, смотрит в окно, краснея и пленительно улыбаясь. Он, разумеется, знал, кому предназначалась эта улыбка.
Тогда Мухсин почувствовал, что девушка у окна — не прежняя Санния. Закрыв ставни, она повернулась к нему. На ее лице еще блуждала улыбка, грудь порывисто вздымалась. Увидев, что Мухсин стоит с заплаканными глазами, она нахмурилась и недовольно сказала:
— Ты все еще хнычешь? Разве ты для этого пришел?
Мухсин понял, что все кончено и надо уходить. Санния подошла к нему и холодно спросила:
— Ты уходишь?
Собрав всю силу воли, чтобы казаться спокойным, Мухсин ответил: «Да, ухожу», но продолжал стоять неподвижно, как статуя.
Санния испугалась, что, прощаясь, он снова начнет говорить о своих чувствах и опять расплачется. Она медленно сделала несколько шагов по направлению к двери, как бы предлагая ему уйти. Но Мухсин не тронулся с места.
Дойдя до порога, Санния выжидательно остановилась. Мухсин очнулся и увидел, что девушка откровенно и беззастенчиво предлагает ему уйти, что она с явным нетерпением ждет его ухода. Вся ее поза говорит об этом. Чего же он, в таком случае, ждет? Что его задерживает, что мешает уйти, раз она этого хочет? Правда, которую он чувствовал, но скрывал от себя, обманываясь и закрывая на нее глаза, предстала перед ним во всей своей жестокой очевидности. Правда явная, неприкрытая. Санния не любит его и никогда не любила. Если раньше она обращалась с ним ласково, то только потому, что сердце ее было свободно, а она, как всякая девушка, склонна посмеяться и пошутить… Но когда в ее сердце вспыхнула любовь, она мгновенно забыла их встречи и беседы! Ведь полюбив, женщина считает, что ее жизнь началась с той минуты, когда возникла любовь, и забывает обо всем, что было до этого.
Но Мухсин был еще слишком юн, чтобы проникнуть в сердце женщины. Ясно понимая, что все кончено и он должен навсегда забыть о Саннии, мальчик продолжал стоять, сам не зная, чего ждет. Санния тоже не отходила от двери. Она явно устала, но не говорила ни слова, боясь дать пищу для новых разговоров и слез. Ей хотелось остаться одной в своей комнате и читать письмо любимого.
На свою беду, Мухсин пришел в самый счастливый для нее день, в тот день, когда в уме и душе девушки не было места ни для чего, кроме избранника ее сердца В такой день любая женщина, даже очень добрая, даже святая становится суровой и злой, если кто-нибудь встает между нею и ее счастьем. Счастливая влюбленная женщина эгоистична до жестокости.
Мухсин заметил, что Санния оперлась рукой о дверь, чтобы отдохнуть. Он подошел к ней, опустил руку в карман и, вынув шелковый платок, молча подал его девушке. Она спокойно взяла его.
— Спасибо за визит. Моя мама тоже очень тебе благодарна, — сказала Санния.
Мухсин немного помедлил и вдруг, сам не зная зачем, вынул из кармана пачку листков со своими стихами и протянул ее Саннии. Девушка удивленно взяла подарок, и Мухсин наконец ушел. Только один Аллах знает, что творилось в ту минуту в его душе.
Глава двадцать третья
Маленькое окошко Мустафы преобразилось, словно за ним началась новая жизнь… Раньше оно находилось в полнейшем запустении. На подоконнике и решетке скапливались пыль и грязь, которые Мустафа просто не замечал, почти не бывая дома. Его слуга тоже не обращал на это внимания, занятый другими делами. Зато теперь это окошко стало предметом особых забот. Днем и ночью оно было открыто, на сверкавшем чистотой подоконнике стояли вазы с цветами и душистыми травами. Теперь Мустафа проводил у него все то время, которое раньше просиживал в кофейне, и получил возможность вдоволь наслаждаться свиданиями с Саннией. Редко проходил день, чтобы он не видел ее и не говорил с ней. С той поры как юноша под покровом ночи впервые услышал голос девушки, с улыбкой ответившей на его приветствие, он навсегда подпал под власть ее чар. Начались первые, робкие, нежные беседы. Он и не думал, что эта девушка так умна. Как чудесны ее речи, о чем бы она ни говорила, как остроумны ответы! После первого же разговора с Саннией Мустафа убедился, что, помимо прекрасной внешности, в ней таятся и другие сокровища. Что это? Духовная красота? Кто знает? Он чувствует только, что любит ее во много раз больше прежнего и не может прожить дня, не слыша ее голоса. Поэтому он с таким трепетом ждет ночи, когда мрак скрывает их от всех взоров.