Мою энергию и ловкость используют мои коллеги — все те, кто попал в беду, утонув в море чужих дрязг. Но сегодня я не могу помогать другим. Я сам нуждаюсь в помощи, а нежданный гость, как бедствие, свалился на меня с новыми трудными делами. Нет, этого мне не осилить!
Глядя на жалобы, все появляющиеся из сумок, я нахмурился и зло пошутил:
— Вот здорово! Жареный горошек к празднику! Ну и обрадовал!
Коллега ответил мне, потрясая последней кипой:
— Я хотел привезти тебе немного халвы…
Я в ужасе прервал его:
— Такого же сорта, как эта?!
— Но, клянусь Аллахом, я забыл об этом в последнюю минуту, — продолжал он с улыбкой.
— Тогда, слава Аллаху, кажется, все в порядке!
Мой уважаемый коллега рассмеялся. Принесли кофе. С удовольствием выпив его, он прошелся по комнате и, как всегда, подошел к окну. Окинув взглядом домики, стоявшие неподалеку, он подмигнул мне:
— А вон в том доме — девица недурна!
Я поспешил к нему и оттащил его от окна.
— Я думал, что ты поумнел и бросил нести всякий вздор!
Коллега, хохоча, уселся на стул.
— Как же я могу бросить подсматривать за женщинами, раз это у меня в крови?
Он стал вспоминать дни, когда мы работали вместе. Закурив мою сигарету, он воскликнул:
— Помнишь, как мы с тобой стояли у окна в Дируте и искали глазами женскую рубашку, отделанную кружевами, желая удостовериться, что в городе есть женщины?
И верно, ведь наша страна — на грани варварства. Жизнь в Верхнем Египте пугает обитателей Нижнего Египта помимо прочего еще и потому, что женщина в Верхнем Египте — призрак, видеть ее запрещено. Да и сама она настолько грубое создание, что мало чем отличается от мужчины. В ней нет и следа женственности. И по внешности и по духу люди Верхнего Египта, мужчины и женщины, подобны выжженной земле. И не удивительно, ведь эти темные люди лишены даже воды — источника человеческой жизни.
Выпуская струи дыма через нос и рот, мой друг продолжал:
— Да проклянет Аллах эту страну! Готов побиться об заклад, что если жителей Дирута заставить обнажить головы, выяснится, что девяти десятым населения сделана трепанация черепа после драк дубинками.
Я кивком подтвердил его слова и спросил:
— А Абнуб?
— Еще хуже!
И он махнул рукой так отчаянно, что я рассмеялся. Мне вспомнились и другие смешные вещи, которые я читал об этом селении. Где-то в Европе или Америке была опубликована статистика преступлений во всем мире. Таким образом стало известно, что на земле первое место по преступности занимает Чикаго, второе Абнуб, а затем уже идут другие известные города мира.
Если бы не маленькое примечание на полях статистического отчета, я наверняка подумал бы, что Абнуб — город в Америке. Но там разъяснялось, что он находится в Верхнем Египте. Я был поражен тем, что такой маленький городок занимает, хотя бы по количеству преступлений, столь выдающееся место среди известных городов мира!
Чикаго и Абнуб — два полюса низких человеческих инстинктов на земле! Первый знаменит, так сказать, цивилизованной преступностью, второй — преступлениями, характерными для кочевой бедуинской жизни во всем ее своеобразии.
Характер преступлений в цивилизованном обществе существенно изменился как в смысле целей и методов, так и в отношении применяемого оружия. Цивилизованные преступники используют броневики и пистолеты, пулеметы и взрывчатку для нападения на могущественные банки и финансовые учреждения, после чего скрываются с огромными суммами денег в укромные места. А вот преступление, порожденное инстинктами, — его совершают, завернувшись в галабию, с дубинкой, топором или ружьем в руках. Проливают кровь слабого человека, мстя ему за то, что он оскорбил чью-то честь, о которой судят с точки зрения вековых обычаев.
В одном случае действует жажда обогащения, в другом — веления варварских традиций. В этом разница между цивилизацией и варварством, между тем, чем занят ум цивилизованного преступника, и тем, о чем помышляет преступник отсталый! Да, зло всегда остается злом. Однако зло, вызываемое крупной целью, намного страшнее зла, порожденного целью ничтожной. Великая цивилизация не рассеяла зла и не уничтожила преступления. Появились великое зло и великое преступление!