Мухсин принялся расспрашивать Аббаса, почему он опоздал. Его взволнованный голос удивил мальчика. Он ответил, что пришел вовремя, без опоздания. Но Мухсин настойчиво утверждал, что это не так.
— Да нет же, друг мой, — удивленно возражал Аббас. — Это ты, верно, пришел сегодня слишком рано.
— Нет, нет, ты опоздал, — возбужденно настаивал Мухсин.
Аббас еще больше удивился.
— Ну, пусть так, — согласился он. — Но что же случилось?
Мухсин смутился и умолк. Оживление его прошло, он не знал, что сказать. Почувствовав, что Аббас ждет ответа и с удивлением смотрит на него, он неестественно засмеялся, стараясь превратить все в шутку.
Смеясь и болтая о разных пустяках, перескакивая с предмета на предмет, Мухсин старался скрыть свое душевное состояние. Поняв по непривычной болтливости друга, что он нервничает, Аббас спросил:
— Мухсин, что с тобой сегодня?
Мальчик испуганно поднял глаза.
— Ничего, — краснея, ответил он и заговорил спокойно и сдержанно, как всегда.
Они поговорили об уроках и сегодняшних заданиях. Вдруг Аббас что-то вспомнил и вскрикнул:
— Аллах, ведь сегодня устное арабское изложение! Ты не забыл?
— Который это урок? — рассеянно спросил Мухсин. Его мысли снова витали в облаках.
— Шестой, последний, — сказал Аббас, не замечая рассеянности товарища.
Мухсин промолчал. Счастье снова захлестнуло его, ему опять захотелось бегать, прыгать, делать что-то необычное. Думая, что Мухсин его слушает, Аббас продолжал:
— Кому же сегодня придется отвечать? Шейх Али вызывает по журналу. Аллах! Только бы он не вызвал меня! Я не приготовил никакой темы.
Мухсин ничего не ответил. И вдруг он воскликнул:
— Аббас! Жизнь так прекрасна!
Товарищ удивленно взглянул на него. Не замечая его изумления, Мухсин продолжал:
— Знаешь ли ты, что такое счастье, о котором мы столько слышим? Если ты чего-нибудь стоишь, скажи мне, что такое счастье?
— Счастье? Откуда мне знать? — растерянно произнес Аббас.
— Так, значит, ты не знаешь, когда будешь счастлив? — не отставал Мухсин.
Аббас немного подумал.
— В тот день, когда сдам экзамен на аттестат зрелости.
На лице Мухсина отразились разочарование, обида, презрение.
— Дурак! — процедил он сквозь зубы.
Раздался звонок, призывающий учеников в классы. Мальчики начали строиться в пары. Мухсину хотелось весь день говорить о любви, а удивленный Аббас молчал, недоумевая, за что его обругали.
Школьники расселись по партам. Место Аббаса было позади Мухсина. Сгорая от нетерпения, Аббас шепотом попросил его объяснить, почему он дурак, но Мухсин жестом велел ему замолчать. Он ждал урока с еще большим интересом и радостью, чем обычно. Отвечал он так живо и умно, что учитель был поражен и радовался за него.
Наступила большая перемена, и Мухсин с Аббасом сошлись у стены, возле лестницы. Мухсину хотелось написать стихотворение о любви, и он специально для этого захватил с собой диван поэта Михьяра, которого особенно любил. Но сегодня его одноклассников занимал лишь один вопрос: какую специальность они изберут после получения аттестата зрелости. Эту тему преждевременно затронул учитель математики на уроке алгебры. Увидев Мухсина и Аббаса на обычном месте, школьники бросились к Мухсину.
— Ты на какое отделение пойдешь, литературное или научное?
— Конечно, на литературное, — решительно ответил Мухсин.
Но Аббас колебался.
— Я предпочел бы литературное, а отец хочет, чтоб я стал врачом.
Мухсин сильно сжал его руку и пылко воскликнул:
— Внимай голосу своего сердца и своих склонностей!
И он заговорил о том, что давно выбрал себе поле деятельности.
Схватив Аббаса за локоть, он притянул его к себе.
— Аббас, ты должен вместе со мной поступить на литературное отделение, — сказал он. — Я заставлю тебя это сделать.
— А что дает литературное отделение? — спросил один из мальчиков.
— Ты имеешь в виду положение в обществе и богатство? — обернулся к нему Мухсин. — Это меня не интересует.
— А что же тебя интересует? — задал вопрос другой школьник.
Указав на себя и Аббаса, Мухсин с юношеской горячностью воскликнул:
— Мы будем гласом народа!
Он взглянул на Аббаса, желая заразить его своим воодушевлением, и вдруг ему пришли на ум слова, от которых на душе у него просветлело. Он воскликнул:
— Аббас! Наша обязанность — выразить то, что таится в сердце всего народа. О Аллах! Какой великий дар — иметь возможность говорить о том, что скрыто в душах, что таится в сердцах!