— Ты хочешь меня оскорбить?
— Я хочу сказать, — нервно ответил Абда, — что у нас нет другого помещения. Кому здесь нравится, милости просим, а кому не нравится…
— А тебе что за дело? — хладнокровно сказал Селим. — Я переберусь наверх, на чердак. Кто хочет быть моим компаньоном?
Вошли Заннуба и Мухсин, спор прекратился, в комнате наступила тишина.
Напевая песню «О счастливая звезда», Селим направился к двери, чтобы закончить переодевание, но Ханфи попросил:
— Расскажи же, Селим, откуда тебе известно, что девушка в тебя влюбилась?
Мухсин вздрогнул и едва не задохнулся. Кровь отхлынула от его лица, но он промолчал.
Селим остановился и громко, вызывающе сказал:
— Ну и грудь у нее, друзья! Клянусь пророком, до чего же хороша! Сладкий апельсин на дереве!
При этих словах Мухсин почувствовал то же самое, что испытывает верующий человек, когда кто-нибудь непристойными словами оскорбляет его божество… А Заннуба, гордясь своей подругой, спросила:
— Ты видел, си Селим, какое на ней было платье?
Юзбаши ответил, стараясь припомнить:
— Платье? Клянусь Аллахом, платья я не заметил.
В эту минуту перед глазами безмолвного, затаившего свои чувства Абды замелькал зеленый цвет. Он расплывался все больше и больше, пока все вокруг не позеленело. Абда снова слышал шелест зеленого шелка, подобный шуму весенней листвы, и в его сердце вспыхнул гнев.
Ему захотелось вскочить и ударить Селима, повалить его на пол, устроить грандиозный скандал, но он сдержался.
Ханфи со своей обычной беззлобной иронией флегматика, не желающего никого задевать, поспешил ответить Заннубе:
— Ты спрашиваешь, какого цвета было на ней платье? Но разве Селим заметил что-нибудь, кроме ее груди и бедер?
Мухсин слышал и эти слова. Он представил себе ангельский образ Саннии и возмутился до глубины души. Пытаясь не думать о смысле этих грубых, непристойных слов, он затаил против Селима чувство, в котором не мог разобраться. Второй раз испытал он это ощущение своей неполноценности и унизительной ничтожности в сравнении с другими. Но сегодня оно было гораздо отчетливее. Мухсин смотрел на Селима, этого мужественного вояку, способного одержать победу над любой женщиной, человека, которому невозможно противостоять. К тому же Селим знает многое, чего не знает он, Мухсин. И еще… И еще…
Это были глубокие, неосознанные ощущения, и Мухсин не мог бы их объяснить. Он понимал только, что втайне ненавидит, презирает и боится Селима, а к Абде снова питает симпатию и считает его своим другом. Он чувствовал в Абде родственную душу, видел, что это человек, которого привлекает в женщине не ее тело, а нечто более возвышенное, которого оскорбляют и ранят такие грубые, бесстыдные слова.
Мальчика не обмануло его чувство. Абда гневно вскочил и крикнул Заннубе:
— Что это за издевательство, какое бесстыдство! Ты довольна, ханум? Водишь этих скотов в порядочные дома, а они возвращаются и говорят такие вещи?
И он демонстративно вышел из комнаты.
Возмущение Абды подействовало на Мухсина как струя свежей, студеной воды. Он успокоился и забыл о мучительном чувстве унижения, поразившем его до глубины души.
Глава пятнадцатая
Пока у соседей не настроили рояль, Мухсин прекратил свои посещения Саннии. Прошло несколько дней. Сгорая от нетерпения, мальчик ждал, чтобы рояль скорее привели в порядок. А пока что он развлекался чтением романа «Магдалина» в переводе аль-Манфалути[42].
Однажды, вернувшись из школы раньше обычного, он не застал дома никого, кроме Абды, работавшего над проектом, который ему скоро предстояло сдать. Мухсин переоделся и, желая как-нибудь убить время до обеда, решил дочитать роман. Не найдя книги на обычном месте, он спросил Абду, где она, но тот не знал. Мальчик удивился, но скоро забыл об этом, его мысли были заняты совсем другим…
Отдает ли девушка предпочтение кому-нибудь из них? Кого именно она избрала? Мухсин вспомнил слова Селима «девушка безумно влюблена», и его сердце больно сжалось. Он почувствовал себя оскорбленным. Возможно ли, чтобы такой человек, как Селим, покорил сердце Саннии. Его несколько утешало воспоминание об успехе Абды. Абда, во всяком случае, достойнее того, другого. Но они оба, и Мухсин и Абда, только мечтают и надеются, а Селим так гордо расхаживает, так полон тщеславия и радости, словно уже чего-то добился и в чем-то уверен.
Мухсин сидел задумавшись возле Абды, склонившегося над чертежной доской. Вдруг вошел Мабрук, помахивая каким-то письмом.
42
Мустафа аль-Манфалути (ум. в 1924 г.) — критик, публицист и переводчик «Магдалина», или «Под сенью олив», — вольное переложение романа Альфонса Карра «Под липами».