— Письмо си Селиму. Письмо для си Селима, — лукаво улыбаясь, сказал он.
Мухсин вздрогнул. Абда молча поднял голову и, взглянув на письмо в руках Мабрука, снова склонился над чертежом, словно искал в работе отдыха и забвения. Но мысль о письме не давала ему покоя. От кого оно может быть? Ведь Селим никогда не получал писем. Почему же это письмо пришло именно теперь? В сердце Абды закралось подозрение.
Странно! То же самое думал в это время и Мухсин. Набравшись храбрости, мальчик спросил Мабрука:
— Откуда?
Слуга ответил, что не знает. Ведь письмо запечатано, как же он может знать, откуда оно пришло.
Абда снова поднял голову, посмотрел на конверт и, протянув руку, сказал:
— Дай, я взгляну на штемпель.
Мабрук подал ему письмо, и Абда прочел на штемпеле «Ситти Зейнаб. Экспедиция». Он повертел письмо в руках, внимательно рассматривая почерк на конверте. Недоумение его все росло. Наконец он положил письмо на стол и сказал Мабруку спокойным, чуть хриплым голосом:
— Хорошо, оставь его здесь, пока придет Селим.
И он снова принялся за работу, а Мухсин погрузился в размышления и догадки: возможно ли, чтобы оно было от…?
Мабрук посмотрел на них и, видя, что они забыли о его существовании, ушел, сказав, что посидит у ворот, пока не вернутся остальные. Как только слуга вышел из комнаты, Абда поднял голову, взял письмо, опять повертел его в руках и внимательно осмотрел. Мухсин пристально следил за ним.
— Конверт плохо заклеен, — сказал Абда.
Уловив в этих словах особый смысл, Мухсин быстро ответил:
— Очень интересно, что в этом письме.
— Глядя на письмо с крайним любопытством, Абда нерешительно произнес:
— Можно бы его вскрыть и снова заклеить.
— Да, клянусь Аллахом! — воскликнул Мухсин, желая ободрить дядю. — Наверное, там что-нибудь очень смешное.
Абда перевернул конверт и вполголоса, медленно сказал:
— Давай посмотрим, что там такое.
Мухсин подошел к нему и по-мальчишески радостно воскликнул:
— Да, да, посмотрим, что там такое!
Абда поднял голову и внимательно посмотрел на Мухсина:
— Только смотри не разболтай…
— Не беспокойся! Что я, сумасшедший? — решительно ответил мальчик.
Абда осторожно вскрыл конверт и вынул письмо. Прижавшись к дяде, Мухсин читал с величайшим любопытством. Сначала они ничего не поняли, но, взглянув на подпись, оба громко, насмешливо и злорадно расхохотались.
Письмо было послано Селимом избраннице его сердца и возвращено обратно, без единого слова.
Поняв это, Мухсин и Абда стали весело читать любовное послание, с ироническим пафосом произнося вслух целые фразы и явно подвергая сомнению искренность высказанных в них чувств. Письмо гласило:
«Душевно дорогая Санния-ханум!
Я полюбил тебя такой любовью, какой никто никогда еще не испытывал, и предан тебе больше, чем брат предан брату или отец сыну. Я поклоняюсь тебе, как верующий своему божеству, и вся моя жизнь наполнена тобою. Я смотрю только на тебя, думаю только о тебе и вижу во сне только твой образ. Я радуюсь солнцу в час восхода лишь потому, что узнаю в нем тебя, и счастлив, внимая щебетанью птиц на ветвях, лишь потому, что слышу в нем музыку твоей речи. Видя распустившиеся чашечки цветов, я восторгаюсь ими лишь потому, что мне мерещится в них твоя красота. Я желаю себе счастья в этой жизни лишь для того, чтобы ты была счастлива, и хочу продлить эту жизнь лишь затем, чтобы жить подле тебя и наслаждаться твоей прелестью. Если я, по-твоему, недостоин тебя, то скажи мне об этом в награду за те слезы, страдания, горести и печали, которые я испытал из-за тебя. А в заключение — привет!
Кончив читать, Абда повернулся к Мухсину и насмешливо сказал:
— Трудно себе представить, что Селим сам написал это письмо.
Мухсин помолчал, что-то припоминая, и вдруг воскликнул:
— Вот здорово! Вспомни любовное письмо из романа «Магдалина». Он переписал его дословно, строчка в строчку. Вот и все.
— Молодец! — сказал Абда со злобной радостью.
Очень довольный, Мухсин продолжал:
— Я все время спрашивал себя, что мне напоминает это письмо? Ведь я только вчера прочел эти строки. Теперь все ясно! Я же тебе говорил, что книга исчезла.
Абда быстро взял письмо, осторожно вложил в конверт и заклеил, словно его и не вскрывали.
Вскоре после этого Селим, весело напевая, вернулся домой. Мабрук еще у подъезда сказал ему, что для него есть письмо.
— Где же оно? Где? — крикнул Селим.