Однако Мухсин сейчас же увидел, что письмо пришло из Даманхура от его родителей. Они прислали ему карманные деньги, а Ханфи-эфенди — ежемесячную сумму на содержание племянника. Родители выражали удивление, что, несмотря на близость зимних каникул, Мухсин ничего не пишет о своем желании их видеть и даже не сообщает день приезда, как делал каждый год.
Действительно, Мухсин не думал ни о поездке домой, ни о каникулах. Все его мысли были заняты Саннией. В этом году он еще меньше, чем всегда, общался с товарищами по классу. В школе он с трудом выдерживал до конца занятий и с нетерпением ждал часа, когда можно будет уйти домой. Во время перемен он готовил уроки на завтра, чтобы вечером быть свободным.
Письмо с просьбой приехать в Даманхур застало его врасплох. Он как будто очнулся от сладостного забытья и увидел действительность. Ничего не поделаешь. Надо ехать!
Хотя каникулы были короткими, всего десять дней, они казались Мухсину бесконечными. Но когда мальчик, мысленно представил себе родителей, его потянуло к ним, и он немного развеселился при мысли о том, что скоро их увидит.
В этом году не только Мухсин забыл о поездке в Даманхур. Заннуба тоже о ней не вспоминала. А ведь она всегда заранее осведомлялась о начале каникул, чтобы приготовить подарки, которые посылались родителям Мухсина. Удивленный тем, что тетка тоже забыла о каникулах, мальчик пошел ей напомнить, что скоро уезжает. Он нашел Заннубу в ее комнате за раскатыванием теста для печенья, называемого «газельей лапкой».
«Оказывается, она не забыла», — подумал Мухсин, но, сделав вид, что не понимает смысла ее приготовлений, спросил тетку, что она делает.
Заннуба смутилась и ответила, краснея:
— Слуга соседа принес миску муки и чашку масла, чтобы мы сделали для них немного «газельих лапок».
— Мустафе-беку? — удивленно спросил Мухсин.
Не глядя на Мухсина, Заннуба ответила, продолжая заниматься своим делом:
— Ведь там нет никого, кто мог бы сделать это печенье. Вот он и обратился к нам. Ты же знаешь пословицу: «Пророк направляет к седьмому соседу».
Мухсин подавил улыбку. Он вспомнил, что вчера, возвращаясь из школы, видел, как Заннуба разговаривала под лестницей со слугой Мустафы-бека. Он подумал тогда, что тетка напоминает слуге, чтобы тот подмел их участок лестницы, Мухсин слышал, как она это сказала, увидев, что он подходит. Теперь он понял, о чем у них шел разговор. Кто знает, может быть, она сама предложила свои услуги его господину, ведь он холостяк, у него нет хозяйки, чтобы приготовить какое-нибудь лакомство: пирожное, «газельи лапки» или еще что-нибудь в этом роде.
Вернувшись накануне каникул из школы, Мухсин сейчас же отправился к соседям.
Войдя, как всегда, в гостиную, он в первое мгновение никого там не заметил, но, обернувшись к окну, увидел Саннию. Она смотрела на улицу, не сводя глаз с маленькой кофейни. На ней было ярко-желтое модное платье, волосы она уложила в красивую прическу.
Сердце Мухсина сильно забилось, он стоял неподвижно, Санния его не заметила. Наконец мальчик набрался храбрости и тихонько подошел к ней. Встав возле девушки, он проследил за ее взглядом и вдруг увидел Мустафу-бека. Он сидел на своем обычном месте перед кофейней и, подняв глаза к окну, еле заметно улыбался.
Мухсин вздрогнул, и Санния инстинктивно почувствовала его присутствие. Смутившись, она быстро повернулась и протянула мальчику руку, как всегда приветствуя его веселым возгласом:
— А, профессор!
Такая встреча заставила Мухсина забыть о том, что он увидел. Вспыхнув от радости, он молча смотрел на девушку, не зная, что сказать. Санния подвела его к роялю и ласково проговорила:
— Как давно мы не занимались.
Ее пальцы быстро забегали по клавишам. Мухсин продолжал молча смотреть на нее. Наконец он с трудом произнес:
— Сегодня последний урок.
Санния удивленно подняла голову.
Волнение Мухсина несколько улеглось, и он объяснил ей причину своего прихода. Тетя Заннуба занята приготовлениями к его отъезду и собирается зайти к Саннии-ханум завтра, но у него не хватило терпения ждать так долго, и поэтому он прямо из школы пришел к ней.
Мухсин умолк. Она тоже молчала, глядя на своего гостя, который, кончив говорить, тяжело вздохнул. Мальчик добавил, что ему очень грустно, и снова умолк.
— Грустно? Почему грустно? — ласково спросила Санния.
— Потому… — нерешительно пробормотал Мухсин.
— Потому что ты уезжаешь? — договорила она.