— Беку не нравится чай феллахов?
Мухсин ответил, что он просто не привык пить чай, приготовленный таким способом.
— Зачем вы его так завариваете? Он черный, как чернила, и горький, как колоквинт[54].
— Что ты, бек, сегодня он совсем жидкий, точно вода из водокачки, — отозвался другой феллах.
Мухсин расхохотался, и все обрадовались, что им удалось рассмешить маленького бека. Потом заговорили о том, что приготовление напитка таким способом требует много чая и сахара. Но феллахи не останавливаются ради него даже перед значительными расходами и готовы вдвое больше трудиться, чтобы иметь деньги на его покупку. У некоторых пристрастие к чаю так велико, что они лишились из-за него всего своего состояния.
Один из феллахов сказал, обращаясь к Мухсину и указывая на продолговатый носик чайника:
— Поверь, ради Аллаха! Двадцать верблюдиц и два теленка утекли через этот маленький кран!
Глава седьмая
Тревога снова охватила Мухсина Прошло несколько дней, а обещанного письма все еще не было. Мальчик так тосковал, что потерял интерес ко всему и ни на что не хотел смотреть. Ему было тяжело в Даманхуре, он рвался в Каир. Ему казалось, что разлука с Саннией продолжается не несколько дней, а годы. Он удивлялся, что до сих пор не уехал. Как мог он так долго пробыть вдали от нее? Как прожить оставшиеся дни?
Мухсин пошел к матери, чтобы попросить ее разрешить ему уехать, и увидел, что в доме страшная суета. Он услышал звон посуды, голоса и шум в столовой и, спросив, в чем дело, узнал, что Хамид-бек дает банкет в честь английского инспектора ирригации и известного французского археолога, которые почтили их округ своим визитом. Мальчик стал искать отца, но тот уже уехал за гостями в Даманхур. Мать Мухсина руководила приготовлениями. Увидев сына, она улыбнулась и сказала, указывая на жареного барашка, которого повар украшал розами, геранью и маргаритками:
— Посмотри, Мухсин. Завтра все будут говорить, что наш банкет лучше банкета у мудира[55].
Вошел управляющий. На нем был его лучший кафтан, в руках он держал корзину с голубями и курами. Хозяйка взглянула на нее и сердито спросила:
— Это все, что ты достал в деревне?
— Феллахи бедные люди, госпожа, — почтительно и робко ответил управляющий. — Ведь они нищие.
— Бедные, нищие! — сурово воскликнула хозяйка. — Поработал бы плеткой и принес бы вдвое больше. Видно, ты плохой управляющий.
Феллах помолчал, потом поднял голову и, желая умилостивить госпожу, с улыбкой сказал, указывая на жирного барашка:
— Добра и так много, ситти! Мы, феллахи, говоря по совести, не пробуем мяса от ярмарки до ярмарки.
Хозяйка ничего не ответила. Мухсин подошел к ней и спросил:
— Мама, разве всей этой еды на двоих гостей недостаточно?
— Я хочу, чтобы наш банкет был лучше, чем банкет у мудира, — ответила хозяйка дома, Потом она обернулась к управляющему и, взглянув на его одежду, сурово приказала:
— Эй ты, феллах, ступай надень самое лучшее, что у тебя есть.
Управляющий смущенно опустил голову и не произнес ни слова. Его лицо вспыхнуло. Мухсин украдкой взглянул на него и почувствовал к нему сострадание.
Видя, что феллах не двигается с места, хозяйка снова со злобой накинулась на него:
— Аллах! Чудеса! Чего ты стоишь? Чего дожидаешься?
Опустив глаза, управляющий ответил со смущенной, растерянной улыбкой:
— Лучше этого у меня ничего нет, ситти.
Он снова помолчал, потом поднял глаза и простодушно промолвил, приподняв полу кафтана и показывая ее госпоже:
— А разве это нехорошо, ситти? Клянусь жизнью пророка, это домотканое.
Хозяйка не снизошла до того, чтобы взглянуть на его кафтан. Она повернулась к нему спиной и ушла присмотреть за приготовлениями. Мухсин последовал за матерью. Ему хотелось остаться с нею наедине и попросить лучше обращаться с феллахами. Ведь бедняги даже не понимают, чего она от них хочет.
Ровно в полдень залаял дворовый пес, оповещая, что едет кто-то чужой. У моста заклубилась пыль, поднятая колесами, и вскоре к дому подъехал экипаж, запряженный откормленными лошадьми. Из него вышли два европейца в шляпах и хозяин дома. Гости минуту постояли, смотря на раскинувшиеся, словно, море, зеленые поля. Управляющий и шейх Хасан почтительно стояли в стороне, ожидая приказаний. Англичанин, инспектор ирригации, выразил желание пройтись по полям, чтобы взглянуть на оросительные каналы, удостовериться, очищены ли они, и посмотреть, соответствуют ли размеры шлюзов ширине канала и количеству ила. Все отправились на поля. Управляющий и шейх поспешно бросились вперед, указывая дорогу. Хамид-бек раскрыл свой белый зонтик с золотой ручкой, поднял его над головой гостей и стал объяснять устройство оросительных и дренажных канав. Француз с довольной улыбкой смотрел на зеленые просторы.