— Какой у них прекрасный вкус! Их одежда такого же цвета, как их небо.
На губах англичанина появилась презрительная усмешка.
— Вы сильно преувеличиваете, если думаете, что у этих невежд есть вкус, — сказал он.
— Невежды? Эти невежды знают больше нас с вами, мистер Блэк, — убежденно, с жаром воскликнул археолог.
Англичанин засмеялся и пренебрежительно бросил:
— Ведь они даже спят в одном помещении с животными!
— И все же это так, они знают больше нас, — серьезно ответил француз. — Именно потому, что спят в одном помещении с животными.
Мистер Блэк улыбнулся и пристально посмотрел на него.
— Это хорошая шутка, мсье Фукье.
— Нет. Это истина, которая, к сожалению, неизвестна Европе. Мы считаем этот народ невежественным, но он знает очень многое. Только постигает он сердцем, а не разумом. Высшая мудрость у него в крови, но он этого не знает, сила — в его душе, но он не сознает этого. Это — древний народ. В сердце каждого феллаха вы найдете пласты опыта и знаний, которые легли друг на друга за десять тысяч лет, но он не ведает этого. Да, об этом ему ничего не известно. Но в трудные минуты многовековой опыт и знания, накопленные его предками, являются феллаху на помощь, неведомо откуда возникнув. Это объясняет нам, европейцам, почему в некоторые периоды истории Египет поразительно быстро развивался и мгновенно совершал великие дела. Разве это было бы возможно без накопившегося опыта, который неведомо для него самого руководит душой египтянина, направляя его к добру и поддерживая в трудную минуту? Не думайте, мистер Блэк, что многотысячелетнее прошлое Египта миновало, как сон, не оставив следа в душах современных египтян. Разве это не то же самое, что происходит даже в неодухотворенной природе? Если земля и горы наслаиваются пласт за пластом, то почему этого не может быть с душой древнего народа, который никогда не покидал своей страны, всегда дышал одним воздухом и видел вокруг себя одну и ту же природу. Да, сейчас Европа обогнала Египет. Но почему? Только благодаря усвоенным ею познаниям, которыми древние народы уже обладали, но считали не сущностью, а лишь символом скрытого сокровища, в котором заключено все. Мы, молодые европейские народы, только всею и сделали, что похитили у древних народов этот внешний символ, не коснувшись главного сокровища. В сердце европейца вы не найдете ничего, оно опустошено. Европеец живет лишь тем, что узнает и изучает с детства в течение своей жизни. У него нет наследия прошлого, которое без его ведома помогало бы ему. Лишите европейца учебных заведений, и он погрязнет в пучине полнейшего невежества. Сила Европы — в разуме, в этом несовершенном оружии, которым мы управляем по своей воле. А сила Египта в его бездонном сердце. Именно поэтому в языке древних египтян не было разных обозначений для ума и сердца. Понятия «ум» и «сердце» они выражали одним словом: «сердце».
Археолог помолчал, стараясь по выражению лица мистера Блэка понять, произвели ли его слова впечатление. Но лицо англичанина было непроницаемо, на его губах блуждала недоверчивая улыбка. Он явно сомневался в правоте своего друга.
— Да, мистер Блэк, — снова заговорил археолог, — у этих феллахов есть вкус, и к тому же очень хороший, но если вы спросите их, что такое «вкус», окажется, что они даже не знают подобного слова. Мы же хорошо знаем значение этого слова, но у многих из нас нет ни малейшего вкуса… Разница между нами и египтянами в том, что им неведомо, какими сокровищами они обладают…
Англичанин сделал движение, намереваясь встать, и презрительно бросил:
— Вы, французы, готовы пожертвовать истиной ради красивых слов.
Мсье Фукье жестом остановил его и с жаром воскликнул:
— Истиной? Я не искажаю истины, мистер Блэк. Вы хотите сказать, что этот народ теперь бессилен. Не так ли?
— Кроме того, мне не нравятся свойства его характера.
— Свойства его характера?
— Да.
— Поверьте мне, мистер Блэк, его дурные черты не есть наследие древнего Египта. Их принесли сюда пришлые народы. Но это не затронуло сущности египтян, всегда неизменной.
— И в чем же эта сущность?
— Вы не верите мне. Но я скажу вам лишь одно: берегитесь. Берегитесь этого народа. В нем таится страшная душевная сила!
Мистер Блэк взглянул на собеседника. Лицо англичанина на мгновение стало серьезным, затем он снова презрительно улыбнулся и спросил:
— В чем же она заключается, мсье Фукье?
Археолог спокойно ответил:
— В глубокой пучине, из которой вышли три пирамиды.
— Пирамиды? — удивленно переспросил англичанин.