Селим шел по улице, наслаждаясь легким свежим ветерком. Он чувствовал облегчение, и ему казалось, что в этой кофейне он дышал дурным, тяжелым воздухом.
Глава четырнадцатая
Придя домой, Селим увидел в столовой Мабрука, который жестом предложил ему молчать. Лукаво улыбаясь, слуга указал на запертую дверь Заннубиной комнаты. Взволнованный Селим осторожно, на цыпочках, подошел к двери и заглянул в замочную скважину.
В это время появился Абда, вернувшийся из училища. Мабрук встретил его тем же жестом и такой же улыбкой. Достаточно было Абде увидеть Селима, приникшего к скважине, чтобы в его сердце возникло то же чувство, которое только что вспыхнуло в сердце брата. Абда тотчас же подошел к двери и стал плечом отталкивать юзбаши Селима.
Селим выпрямился, уступая Абде место. Он обернулся к Мабруку и с горькой улыбкой шепотом спросил:
— Что это там за женщина?
Абда тоже отошел от двери и разочарованно стал рядом с Селимом, словно присоединяясь к его вопросу. Мабрук посмотрел на них и понял, кого они надеялись увидеть в комнате Заннубы. Он тяжело и искренне вздохнул, словно испытывая те же чувства, что его хозяева, и сказал:
— Те дни не вернутся никогда!
Но братьям хотелось поскорей услышать ответ. Абда нетерпеливо повторил:
— Что это за женщина?
— Жена могильщика, — таинственно прошептал Мабрук.
— Могильщика? — удивленно переспросили братья.
Они ничего не понимали. Мабрук отвел их подальше, в спальню, и стал злорадно рассказывать, что гостья Заннубы и вправду жена могильщика из квартала Ситти Зейнаб. Она принесла горсть земли с могилы покойника, которого похоронили меньше трех суток тому назад.
— Зачем? Для чего? — спросил Абда.
С тем же злорадством Мабрук ответил:
— Для снадобья, которое мы рассыплем на пороге этого Мустафы.
Абда наконец понял и покачал головой.
— Это, конечно, все выдумки Заннубы? — спросил он.
Мабрук гордо подтвердил правильность этого предположения и добавил, что Заннуба получила рецепт от самого знаменитого ученого. Это испытанное средство, неудачи не может быть. А если Мустафа все-таки не умрет через три дня, ученый не возьмет никакой платы. Он сам поставил такое условие и взял деньги только на саван для нового покойника.
Он, Мабрук, несколько дней разыскивал жену могильщика. Он должен был ей сказать, чтобы она зашла к Заннубе и договорилась с ней, но ему удалось найти ее только сегодня.
Мабрук умолк и посмотрел на братьев, по-видимому ожидая их поддержки и одобрения. Но они молчали. Абда глубоко задумался.
В то время как они отдались на волю Аллаха и ничего не предпринимали, Заннуба продолжала действовать. Ни вера, ни совесть не могли остановить ее в преследовании своей цели. Она хотела, чтобы Мустафа-бек умер, не позднее чем через три дня, и приняла для этого соответствующие меры. Убить человека, вся вина которого в том, что он ее не любит! Что за варварство! Вот каковы женщины, когда полюбят и разочаруются в своей любви! Они превращаются в хищных зверей!
У Абды мелькнула мысль, от которой у него потемнело в глазах. Как ни странно, но та же мысль пришла в голову и Селиму.
— Ты уверен, что это снадобье предназначается только для Мустафы? Для него одного? — с сомнением и тревогой спросил Мабрука Селим.
— Непонятно! Заннуба хочет убить Мустафу и не трогает Саннию! — нервно подхватил Абда.
Тогда и в сердце Мабрука закралось сомнение. Тревожно, словно рассуждая сам с собой, он пробормотал:
— Заннуба говорила только про Мустафу… Я не знаю!.. Может быть…
Селим стал разъяснять, как он понимает намерения Заннубы. По его мнению, она не может желать смерти одному Мустафе. Она задумала покушение главным образом на Саннию. Это ясно, такова цель Заннубы. Она хочет Саннии смерти, ведь Санния ее соперница. Но, чтобы заручиться помощью простака Мабрука, Заннуба скрыла от него свое истинное намерение и сказала, что замышляет зло только против Мустафы.
Когда Селим кончил свои объяснения, послышался звук отпираемой двери. Поняв, что посетительница ушла, все бросились к Заннубе.
— Что это за женщина была здесь? Кто она? — крикнул Абда.
Услышав его суровый голос, Заннуба испугалась, но взяла себя в руки и, улыбаясь, стала рассказывать то же самое, что говорил им Мабрук. В страшном гневе Абда закричал:
— Значит, ты еще не бросила заниматься колдовством?!
— Ну, хорошо, допустим, ты приготовила это снадобье для Мустафы, — вмешался Селим. — Значит, ты намерена убить человека, отнять жизнь у сына Адама? И твоя совесть не возмущается этим?