Capitulum VI. Глава VI
Sed quoniam propter peccatum originale, et propria cuiuslibet peccata partes imaginationis laesae sunt, nam ratio caecutiens est, memoria fragilis, ac voluntas depravata: et verum et bonum uno modo sunt, falsum autem cuilibet vero oppositum et malum cuilibet bono contrarium infinitis modis variantur: quia ut Philosophus secundo Ethicorum exemplificat, facile est diverti a signo dato propter multiformem declinationis possibilitatem, sed veritas et virtus sunt in puncto; infmitae etiam sunt veritates virtutesque, atque innumerabiles gradus in qualibet veritate et virtute, manifestum est quod mens humana non sufficit dare quod necessarium est in omnibus, nec potest in singulis vitare falsum nec malum. Et ideo ad auctorum dicta verorum potest convenienter addi et corrigi in quampluribus. Et hoc egregie docet Seneca in libro Quaestionum naturalium: quoniam libro tertio dicit: "Opiniones veteres parum exactas esse; et rudes circa verum adhuc errabant; nova errant omnia primo tentantibus, postea eadem illa limata sunt; nulla res consummata est, dum incipit". Et in quarto libro dicit "Veniet tempus quo ista, quae latent nunc, in lucem dies extrahet, et longioris aevi diligentia Ad inquisitionem tantorum una aetas non sufficit. Multa venientis aevi populus ignota nobis sciet, et veniet tempus, quo posteri nostri tam aperta nos nescisse mirentur". Et ideo dicit in prologo Maioris voluminis, quod nihil est perfectum in humanis inventionibus et infert, quanto iuniores tanto perspicaciores, quia iuniores posteriores sucessione temporum ingrediuntur labores priorum.
Но поскольку вследствие первородного греха и вследствие собственных грехов того или иного [человека] все части воображения повреждены (способность к рассуждению слепа, память слаба, воля извращена) и [с другой стороны] благо и истина существуют единым способом, но ложь, противоположная какой угодно истине, и зло, противоположное какому угодно благу, варьируются бесконечным числом способов (пример этому приводит Философ во II книге Этики, говоря, что легко отклониться от данной точки по причине многообразия вариантов возможного отклонения, а истина и добродетель находятся в одной точке), а кроме того, существует бесчисленное количество добродетелей и истин и бесчисленное множество степеней у каждой истины и добродетели, то ясно, что человеческого ума недостаточно, чтобы во всех случаях совершать то, что необходимо, и в том или ином он не может избежать лжи и зла. И поэтому речения истинных авторитетов могут быть во многом соответствующим образом дополнены и исправлены. И этому превосходно учит Сенека в книге Естественных вопросов, говоря в III книге, что «мнения древних недостаточно точны, они, неопытные, еще заблуждались в отношении истины; изначально все то, к чему стремились [исследователи], было новым, затем оно же стало тщательно изученным, но в начале никакая вещь еще не доведена до совершенства» {45}. И в IV книге он говорит. «Настанет время, когда то, что сокрыто ныне, будет извлечено на свет дня, но это — дело грядущего. Для исследования такового одного века недостаточно. Люди грядущего века узнают то, что неизвестно нам, и настанет такое время, когда наши потомки будут удивляться, как это мы не знали столь очевидных [вещей]» {46}. И потому он говорит в прологе к Большому труду, что в том, что открыто человеком, нет ничего совершенного, и указывает, что чем [философ] позднее [по времени], тем он проницательней, поскольку более поздние по времени [философы] начинают с трудов своих предшественников.
Et cum iam per causam et auctoritatem verificatum est quod volo, nunc tertio per effectum probabo. Nam semper posteriores addiderunt ad opera priorum, et multa correxerunt, et plura mutaverunt, sicut maxime per Aristotelem patet, qui omnes sententias praecedentium discussit. Et etiam Avicenna et Averroes plura de dictis eius correxerunt. Ad haec reprehenditur de mundi aeternitate, quam nimis inexpressam reliquit; nec mirum cum ipsemet dicit se non omnia scivisse. Nam quadraturam circuli se ignorasse confitetur, quod his diebus scitur veraciter. Et cum ignoravit hoc, multo magis maiora. Ac Avicenna, dux et princeps philosophiae post eum, ut dicit Commentator super causam de iride in libro Metaphysicae Aristotelis, et opera in totam philosophiam ab eo digesta, sicut ab Aristotele, hoc manifestant, dixit se materiam iridis ignorasse, sicut praecedens Commentator fatetur. Et in tertio Physicorum se ignorasse unum ex decem praedicamentis, viz. praedicamentum habitus, dicere non veretur. Et proculdubio in libro de philosophia vulgata errores et falsa continentur, ut in undecimo Metaphysicae ponitur error de mundi productione, in quo dicitur quod Deus propter infinitam unitatem quam habet, et ne recipiat varietatem dispositionum, non potest creare nisi unum, scilicet, angelum primum, qui creavit secundum cum coelo primo, et secundus tertium cum coelo secundo, et ultra. Et cum in undecimo ponit omne peccatum habere fines suae purgationis in alia vita, et animas peccatrices redire ad gloriam, manifeste errat, et sic in multis.
И поскольку искомое уже доказано мною на основании авторитетных высказываний и доказательством «от причины» [32], то теперь и, в-третьих, докажу это доказательством «от следствия». В самом деле, потомки всегда добавляют что-либо к трудам своих предшественников, а также многое [в них] исправляют и изменяют. Это ясно на примере Аристотеля, который оспорил все мнения [своих] предшественников. А Авиценна и Аверроэс также исправили многое в его Суждениях. К числу этого относится и проблема вечности мира, которую он практически не затронул: не удивительно, что он сам говорил, что знает далеко не все. Ибо он признавал, что не знает квадратуру круга, которая в наше время достоверно известна. А поскольку он не знал этого, то и многого другого. И Авиценна, глава и князь философии после Аристотеля, как говорит Комментатор [33], касаясь причины радуги в комментарии к Метафизике, и как показывают его труды, охватывающие, как у Аристотеля, все разделы философии, говорил, как утверждал вышеуказанный Комментатор, что материя радуги ему неизвестна. И в III книге Физики он не стесняется сказать, что не знает одну из десяти категорий, а именно — обладание. И, вне всякого сомнения, в книге по общепринятой философии [34] содержатся ошибки и заблуждения. Так, в XI книге Метафизики имеется ошибка касательно создания мира: там сказано, что Бог по причине бесконечного единства, коим он обладает, а также потому, что не пребывает в различных состояниях [35], может сотворить только одно, а именно, первого ангела, который вместе с первым небом [36] творит второго, в второй, вместе со вторым небом, — третьего, и т. д. И когда он там же указывает, что в иной жизни можно очиститься от любого греха и грешные души вернутся к славе, он явно ошибается. И так во многом.
32
Бэкон вслед за Аристотелем проводит различие между доказательством
34
О чем конкретно идет речь, не вполне понятно; можно предположить, тем не менее, что речь идет не о «книге», а о «книгах» (косвенно это подтверждают дальнейшие слова Бэкона). В этом случае под «общепринятую философию» попадают все известные в эпоху Бэкона сочинения Аристотеля, которые изучались и комментировались в университетах, за исключением разве что таких «эзотерических» псевдо-аристотелевских сочинений, как
36
С точки зрения Авиценны, причиной творения мира является Божественное познание. Бог, абсолютное единство, познавая Сам Себя, актом познания производит из Себя первую интеллигенцию (Бэкон называет ее первым ангелом), чистый разум, в котором уже некоторым образом присутствует множественность, поскольку сам по себе он только возможен; этой интеллигенции соответствует первая мировая сфера (первое небо у Бэкона) и душа данной небесной сферы. Первая интеллигенция познает, с одной стороны, Бога, а с другой стороны — самое себя как в отношении потенциальности, так и в отношении актуальности. Результат первого — вторая интеллигенция, второго — мировая сфера, движимая второй интеллигенцией, третьего — мировая душа второй интеллигенции и т. д.