Смотрят друг на друга. Потом Кандида быстро идет к двери.
(С насмешливой улыбкой.) И я знаю, почему ты убегаешь, Кандида! Я знаю, знаю!
Кандида (вызывающе поворачивается в дверях). Ты права, Паула! Ты абсолютно права! Почему я должна страдать и дальше? И почему ты должна страдать? Но тебе надо решить за себя, Паула, — в одиночку! А я — да, я уже решила. Ты права, Паула! Мы больше не вместе! Мы больше уже не вместе! (Закрывает лицо руками и выбегает.)
Пауза.
Тони. Простите, мисс Паула.
Паула молча смотрит на дверь.
(Пожимает плечами.) Я полагаю, вы сознаете, что делаете… Но двадцать тысяч! (Присвистывает.) Отказаться от двадцати тысяч! Упустить такой случай! Боже, если бы я был на вашем месте! Если бы мне… (Поворачивается к Портрету и с горечью глядит на него.) Что бы я мог сделать с двадцатью тысячами! Ведь мне бы сейчас только немного денег, чтобы начать. Уехать из этого города, бросить варьете, всех этих халтурщиков… О, я бы себя показал, они бы это быстро увидели! Я бы создал себе имя, стал звездой… И нужно-то только немного денег. Я бы сколотил свой оркестр и объездил с ним весь Восток — Гонконг, Шанхай, Яву, Индию. Я бы быстро сделал деньги. А потом уехал бы в Европу. Конечно, а почему нет? Война ведь не будет вечно. Я бы поехал в Европу и по-настоящему научился бы играть…
Паула при упоминании Европы обращает к нему лицо и внимательно слушает. Он совсем забыл о ней.
Видит бог, я могу стать настоящим пианистом! У меня есть честолюбие, у меня великие мечты — я чувствую в себе такие силы! И все трачу на варьете! Это несправедливо! Несправедливо! Почему никто не приходит предложить мне двадцать тысяч, просто так? О бэби, что бы я сделал с двадцатью тысячами! Поехал бы в Париж, поехал бы в Вену, поехал бы в Нью-Йорк…
Паула подходит и становится рядом с ним. Погруженный в грезы, он не замечает ее.
Паула (как будто в трансе). Париж?.. Вену?.. Нью-Йорк?..
Тони (все еще не замечая ее). Да… И много других великолепных мест. Испания, Италия, Южная Америка… Но я поехал бы туда не для забавы, нет, господа! Хватит с меня дешевого разгула, как прошлый раз. На этот раз я буду серьезен. Я действительно буду учиться, получу настоящее образование. И тогда посмотрим, прав ли я, когда говорю, что во мне кое-что есть!
Паула. Я сама мечтала о путешествиях…
Тони (смотрит на нее). А?
Паула (мечтательно улыбается Портрету). Европа… Я всегда хотела побывать в Европе. Испания, Франция, Италия…
Слегка ошарашенный Тони отступает назад. Она не обращает внимания.
Я всегда мечтала побывать в тех местах, где жил отец, когда был молодым…
Тони смотрит на Портрет и неожиданно улыбается.
Вы думаете, это возможно сейчас? (Поворачивается к нему и замечает его улыбку.) Почему вы улыбаетесь?
Тони (улыбается Портрету). Потому что теперь-то ваш отец получит!
Паула. Получит что?
Тони. Что положено!
Паула. Что вы хотите сказать?
Тони (улыбается ей, делает шаг вперед и становится рядом). Так вы тоже мечтали путешествовать, а?
Паула (снова улыбается). Еще когда была девочкой.
Тони. А как сейчас?
Паула. Это были грезы, глупые грезы молоденькой девушки…
Тони. Вы могли бы превратить мечты в действительность.
Паула (вздыхает). О, слишком поздно.
Тони (подвигается ближе). Паула…
Паула (каменеет). Слишком поздно!
Тони (мягко и нежно). Паула… Поздно ли?
Паула (дрожит). Да!
Тони. Но почему, Паула, почему?
Паула. Я уже не девочка!
Тони (придвигается еще ближе). Паула, послушайте меня…
Паула (дрожит, словно прикованная к полу, но отстраняется, когда он приближает к ней свое лицо). Нет, нет! Слишком поздно! Я уже не молода, я уже не молода!
Тони. Паула, я вам нравлюсь хоть немного?
Она напряженно молчит, отвернувшись.
Неужели вы не признаетесь, что я вам немного нравлюсь, Паула? Паула. О, вы не должны так говорить! Что скажут люди? Тони. Какое мне дело до того, что скажут люди? Вы боитесь длинных языков?