всё никак не даёт оторваться душе от тела.
Видно я ещё похожу по самому краю,
видно губы свои в любви ещё искупаю.
Троицкое поле
Помню детство раннее, тридцать лет назад:
памяти окраина, город Ленинград,
дом напротив школы, заводской гудок…
Троицкое поле. Первый городок.
Словно по старинке вновь за слоем слой
пробую с картинки снять переводной,
чтобы обнажился первозданный цвет.
Да, видно, разучился за эти тридцать лет.
Мне уже не выбежать из дому с куском
булки, что посыпана сахарным песком,
мне уже не выгорит в фантики сыграть,
чтобы с чёком по три, а с накрышкой пять.
Меловыми стрелами разрисован дом,
снова за потерянным бегаю звеном.
Казаки-разбойники, штандары, лапта…
Нынче в этом дворике жизнь уже не та.
Улицы булыжные под асфальтом спят.
Закопал оружие пролетариат.
Даже из фонтанов здесь утекла вода.
Словно плотный занавес прежние года.
Что-то мы прошляпили, натворили дел.
Из моих приятелей — каждый третий сел.
Грустная статистика, страшное число.
А я вот из счастливчиков, — вроде пронесло.
Самому не верится. Ко всему привык.
Постучу по дереву, прикушу язык.
Никуда не денешься с этого двора,
потому что детство, брат, лучшая пора.
Ветерком непрошеным пролистает сад.
Ты ведь знал, что прошлого не вернуть назад,
а любви тем более. Впредь тебе урок.
Троицкое поле. Первый городок.
ОТКАЗ ОТ РОМАНА
Бахыту Кенжееву, другу-поэту, романтику и романисту
Я никогда не напишу роман.
Наверно, будь я трижды графоман,
меня б на это дело не хватило.
Рассказ могу, но тоже через силу,
чтоб не забыть сюжет, занятный ход.
Ну а роман как здание растёт —
сплошные коридоры и подвалы,
тьма перекрытий, лестницы, провалы,
от темы к теме хитрый переход.
Здесь время то летит, то вспять течёт,
то замирает. Так проходит год,
потом второй. А это лишь начало.
Герой взрослеет, женится, потом
супруге изменяет с секретаршей,
которая жены немного старше.
Скандалы, ссоры… Это в первый том.
Развод. Слепая ненависть детей.
Он пьёт и опускается всё ниже.
И вдруг — любовь. Полёт. Накал страстей.
Повторный брак. Медовый месяц. Мсти же
Ему, судьба. Пусть знает, что к чему.
Её ревнует он сперва к знакомым,
Потом к подругам. Ни на шаг из дома.
Не выдержав, она и впрямь ему
изменит. Это для второго тома.
И всё это не где-то в пустоте,
а в гуще исторических событий.
Они живут, допустим, в Сумгаите.
Героя моего зовут Бахытом.
Она армянка. Родственники, те,
которые с армянской стороны,
всё делают для разрушенья брака.
Развод. А тут резня. Он жив, однако,
и вот один, оставшись без жены,
переезжает в город Ленинград,
который вскоре станет Петербургом.
Путч. Город замирает от испуга.
Потом идёт постройка баррикад.
Явлинский арестовывает Пуго.