Такая вот история. Обычно я ко всему этому отношусь хладнокровно, но бывает, одолеет меня такая хандра, все мне тошно, и вот спасаюсь тем, что ухожу куда-нибудь, чтобы поговорить с человеком, который меня поймет. Вы мне сейчас уже очень симпатичны. Слушай, давай говорить друг другу «ты». Меня зовут Конрад. Твое здоровье.
Несколько месяцев назад познакомился я на выставке с одной женщиной. Приятная, лет тридцати. Она стояла у стенда, предлагала кофе. Мы заговорили, я пригласил ее. Ну… Вы догадываетесь, она теперь моя подруга. Опять я говорю тебе «вы». Но я сейчас поправлюсь. Нечего улыбаться, сам знаю, что она стала моей подругой не оттого, что я неотразим. Образованная, моей жене с ней не потягаться. На выставках она, правда, больше не работает. Ей не терпится открыть свой бар. При первой возможности я ей его подарю. Не подумайте, что она все только ради денег. Как-то раз я даже заговорил о разводе, но она прервала: нет, Мукки, ты принадлежишь твоей жене. Мило, а? Недавно у меня выпал совсем скверный день. Здоровье подводит: одышка, подавленность, страх, тут уж ничего не поделаешь. Вот тогда и она спросила: а ты подумал обо мне, если, упаси бог, что случится? Ее-то можно понять. Не так ли? Что тут скажешь…
Как? Разве ты уже уходишь? В бутылке еще больше половины. Ну что это тебе вздумалось? Ты не можешь меня теперь вот так просто оставить, я ведь на тебя рассчитывал. Твоя жена! Если даже и так. Пускай она подождет. Моя тоже ждет. Да это же просто хамство с твоей стороны, целый вечер пить мое вино, а потом просто-напросто удрать. Я ведь не обидел тебя… Или? Ну да ладно… Тогда катись к черту, нет, не до свидания, я не желаю тебя больше видеть.
Уходит. Уходит вот так ни с того ни с сего. Потому что жена ждет. Жалкий прохвост, ручаюсь, у него даже на хлеб денег нет. А какой гордый. Такой имеет основание быть гордым. Я ему был нужен, чтобы платить. А что я говорю, его не интересует. Странно, никого не интересует, что я говорю. Ну почему? Почему? Если мне нужен слушатель, я должен его покупать. Дерьмовая штука жизнь.
Перевод М. Десятерик
Скрипка Гумбольца
Месяца четыре назад в гостиницу «Вильгельм Телль» вошел господин и спросил номер с ванной и красивым видом из окна. В правой руке он держал черный футляр для скрипки. Портье подал ему ключ от 25-го номера, сообщив гостю, что в номере ванна, а в хорошую погоду он может любоваться из окна видом на перевал Альпшток.
— Если вас это устраивает, заполните анкету.
Господина это устраивало. Он заполнил анкету, протянул портье багажную квитанцию и спросил:
— А сейф у вас есть?
— Разумеется, — ответил тот. — Вы можете положить туда свои ценности.
— Прекрасно. Спрячьте в сейф вот эту скрипку, пожалуйста.
Портье быстро заглянул в анкету. «Ференц Магаль» — значилось в графе «имя».
«Ну точно, венгр», — подумал он и сказал гостю, что такого большого сейфа у них нет.
— Очень жаль, — огорчился гость. — Придется мне поискать для отпуска другое место.
Услышав такие слова, портье попросил господина Магаля подождать его полчасика, ему хотелось бы посоветоваться с директором.
Господин Магаль остался ждать в 25-м номере. Через полчаса там появился сам директор гостиницы. Это был господин, весь облик которого изобличал человека хорошо воспитанного и озабоченного мыслями о приумножении доброй славы швейцарских гостиниц.
— Какая жалость! Какая жалость! — воскликнул он с порога. — Сколько времени вы намерены оказывать нам честь своим пребыванием?
— Месяца два, не меньше. Я должен хорошо отдохнуть.
Директор сделал вид, что его только что осенила прекрасная идея, и произнес:
— Мы могли бы взять для вас сейф в городе. Там есть большие сейфы. Они настолько вместительны, что туда можно поставить даже контрабас. Наш долг — выполнять все пожелания гостей. И этот долг мы выполним с радостью. Ведь мы же лучшая гостиница.
Такое отношение администрации гостиницы к своим постояльцам устраивало господина Магаля, ибо ему уже успел понравиться вид на перевал. И тогда он подчеркнул, что у него не просто скрипка, а настоящий Гумбольц.
— А, ну теперь я вас понимаю! — воскликнул директор. — И еще как понимаю.
Сейф был привезен из города на другой день. А в тот самый первый вечер, спускаясь в ресторан, господин Магаль был вынужден взять драгоценную скрипку с собой. Он держал своего Гумбольца между колен и позже, когда пил пиво в баре.